Руки Орлака

– И да и нет, – уклончиво ответил Марей. – Угощайтесь, вот сигареты. А может, хотите какую-нибудь книгу? У меня тут есть очерки о верховой езде, с зарисовками, сделанными в Сен-Фале.

– Давайте, – согласился Лионель.

Жан Марей подошел к книжному шкафу и привстал на цыпочки, чтобы снять с самой верхней полки толстенный том в кожаном переплете. Широкий рукав его костюма спустился до локтя, явив взору гостя татуированную змею. Хозяин понял, что де Праз заметил татуировку, и даже не попытался ее скрыть.

– Черт! – разве что произнес он с легкой улыбкой. – Вы видели мой небольшой секрет.

– Какой еще секрет? – игривым тоном воскликнул Лионель. – Вот эту татуировку? Ну, я ведь вам не Жильберта, чтобы пугаться, отводить взгляд.

– Это маленькое произведение искусства оставил на моей руке один японский художник, когда я ходил в кругосветку.

– И давно это было?

– Мне тогда едва исполнилось семнадцать. Татуировки только что вошли в моду, вот я и набил себе такую. Сейчас, конечно, я понимаю, каким был глупцом, и если бы я мог предвидеть, что моя невеста будет панически бояться змей… Вы не окажете мне услугу?

– Без проблем. Какую именно?

– Прошу вас, не говорите об этой злосчастной татуировке Жильберте – по крайней мере, до тех пор, пока я ее не выведу. Этим займется хирург; подобные операции проводятся легко и быстро.

– Договорились, черт побери, – и словом не обмолвлюсь! Но только долго не тяните, хорошо? Кузина змей на дух не переносит.

– Я надеюсь излечить ее от этой фобии и приложу все усилия для того, чтобы она окончательно забыла о подобного рода страхах уже в ближайший месяц.

– И как же вы намерены этого достичь?

– Я рассчитывал найти эту змею из Люверси, живой или мертвой… Да, представьте себе: была у меня такая мысль, но теперь…

– Продолжайте, продолжайте, я вас внимательно слушаю.

– …Но теперь я чувствую, что не в силах осуществить это намерение. Уж и не знаю почему. Она мне надоела, опротивела, – короче, хотя я и вполне уверен, что гадина сдохла, меня уже совсем не тянет добывать тому доказательства. Впрочем, это было бы совсем не просто.

– Разумеется, сдохла, тут и думать нечего! – решительно заявил Лионель.

– Постараюсь сделать так, чтобы и Жильберта разделила со мной эту уверенность, но посвящать вас в подробности пока не стану.

– Странно, очень странно! – поразился граф, стараясь не выдать внутреннее смятение. – Вы, человек ламп и ключей…

– Да, действительно странно… Я и сам не могу себе объяснить. Это некая стихия, которой я подчинен. Впервые в жизни отвращение мешает мне удовлетворить желание. Но лучше не будем об этом.

– Я буду нем как рыба, даже не сомневайтесь, – заверил Марея Лионель. – Мне самому досадно, что произошедшая в Люверси трагедия все еще остается для Жильберты – причем для нее одной! – поводом для таких тревог. Да вы же сами, как и все мы, кроме моей кузины, убеждены: гадюки больше нет, она давно уже сдохла! И я не думаю, что этот инцидент имел какие-то таинственные последствия или осложнения. А как на ваш взгляд?

– Нет-нет, что вы, я тоже на сей счет абсолютно спокоен! – с напускным безразличием ответил Жан Марей.

– Жильберту глубоко взволновал ваш рассказ о заклинателях змей. Зря вы затрагиваете при ней такие темы. Похоже, она на какой-то миг даже допустила, что некий преступник, играя на дудочке, мог намеренно направить эту черно-белую змею в спальню моей бедной тетушки.

– Несерьезная, из пальца высосанная гипотеза!.. И я намерен сегодня же разрушить ее, так как всё – слышите? – всё свидетельствует о том, что никто в ту ночь не приближался к комнате мадам Лаваль, к тому же двери были герметично закрыты и лишь в ставнях имелись маленькие прорези-«сердечки». Я ведь прав, говоря «всё»?

– Да-да – всё, как вы и сказали, – с заметным удовлетворением повторил Лионель, – разве только мы допустим, что некто действовал абсолютно бесшумно и направил змею в спальню без малейшего шороха. Но вы сами верите, что такое возможно?

– Что толку искать вчерашний день? Примем факты во всей их нагой простоте.

– Однако же, – возразил де Праз, – эти факты при всей их простоте почему-то не дают вам покоя.

– Не будем преувеличивать!.. Просто это дело внушает мне – как и всем вам – отвращение, только и всего.

«Хм!..» – подумал Лионель, а вслух же сказал:

– Я слышал, во время вашего путешествия по Индии вы, кажется, обучались ремеслу заклинателя змей?

– Да, но тут нет ничего сложного – это просто как дважды два, – ответил Марей, после чего повисло молчание, во время которого граф, окутывая себя благоуханным голубоватым дымом английского табака, делал вид, что рассматривает книги в шкафу.

Через какое-то время, вложив в свой мелодичный голос все легкомыслие и беспечность, на какие он только был способен, Лионель, словно бы невзначай, поинтересовался:

– А вам никогда не доводилось бывать в Люверси?

Ответа не последовало, и де Праз, обернувшись к хозяину, воскликнул:

– Ну вот! Снова витаете в облаках? Марей!.. Вы меня слышите?