Руки Орлака

С инспектором Куэнтром я был знаком. Я уже сталкивался с ним несколько раз на протяжении своей карьеры и имел возможность увидеть, с какой методичностью и проницательностью он работает. Но я все еще задавался вопросом: действительно ли талант этого специалиста заслуживает той репутации, которую он имел на набережной Орфевр? Иными словами, убийство мсье де Крошана вызвало у меня профессиональный интерес, когда стало ясно, что в расследовании этого преступления Куэнтру придется соперничать с медиумами. Можете сами представить, до какой степени разожгло этот интерес второе убийство, совершенное под той же крышей, убийство, удвоившее тайну улицы Асса и предложившее Куэнтру еще более сложную задачу.

Он был умный человек, этот Куэнтр, но все же человек, что он наглядно и демонстрировал, так как любил посмеяться и порой ошибался. Человек, мало чем отличавшийся от других. Низкорослый, коренастый, с волевым лицом, прямым и искренним взглядом, с бугристыми бицепсами и икрами пешего охотника. Словом, живой и неидеальный. Он был хорошим сыщиком, который делает что может, но непогрешимым назвать его было нельзя. Никаких причуд, английских трубок, американских сигар, которые жуют и курят одновременно. Инспектор, сочетавший усердие и находчивость – качества, которые не вовсе еще утратили сотрудники нашего Сюртэ. Наверное, не слишком благовоспитанный и, что порой раздражает, обожающий тавтологические обороты. Ему были присущи разносторонность и живость: первая помогла ему найти свое место в жизни, избыток второй делал его характер настолько ярким, что его невозможно было свести к некому литературному амплуа.

Мне не терпелось увидеть его в деле, и, выйдя из комиссариата, тоже располагавшегося на улице Асса, я шел рядом с ним, будто рядом с чемпионом, которого сопровождают на стадион, прежде чем наградить шквалом аплодисментов.

По дороге Стефен прерывающимся голосом рассказал нам о том, как вошел в дом отца, о своем ужасе и бегстве. Он повторял с жалобной настойчивостью, что ничего не трогал, что пробыл там всего лишь минуту, что консьержка видела, как он выходил из своего дома в восемь часов или даже, может, чуть позже… Судите сами, сколь неблагоприятное впечатление все это могло произвести. И ладно бы бедняга выглядел уверенным! Отнюдь! По правде сказать, он говорил так, будто хотел убедить самого себя!

Я счел необходимым увлечь Куэнтра в сторону и поведать ему о психическом состоянии Стефена и о том несчастном случае, которым оно было вызвано.

Мы вошли в дом.

Свет зажегся.

– Что это значит? – воскликнул Стефен.

– Это значит, – сказал Куэнтр, – что вы не до конца повернули выключатель или же что убийца все еще находился здесь во время вашего визита и позаботился о том, чтобы снова включить электричество, перед тем как исчезнуть. Но с какой целью? Чтобы удивить нас? Быстро все тут осмотреть? Или… как знать?

Я понял, что он думал: «Или чтобы скомпрометировать вас… Чтобы мы решили, что именно вы нам солгали».

Было заметно, что Стефену страшно.

Мы прошли в гостиную. Куэнтр закрыл окно и попросил зажечь все лампы.

Подойдя к трупу, он внимательно его осмотрел, хотя и не стал к нему прикасаться.

– Хм! – пробормотал он. – Это чудно́ и странно… Оставьте нож… Он точно мертв. Но тело теплое. Еще недавно… еще полчаса тому назад этот человек был жив. Приди вы чуть раньше, мсье, возможно, смогли бы предотвратить эту драму…

Стефен сел в уголке.

Инспектор осматривал место преступления.

Вокруг круглого стола, тут и там, были расставлены стулья, в том числе и кресло убитого.

Куэнтр принюхался.

– Я со всей искренностью и прямодушием, – сказал он, – заявляю и утверждаю, что жертву закололи прямо посреди сеанса спиритизма.

Отсутствие четы Крепен казалось мне крайне подозрительным. Что до Эрманс, то она никогда мне не нравилась. Но я счел полезным позволить инспектору вести расследование самостоятельно и не вмешиваться.

Он вытащил из кармана ножичек и ловко распорол обивку одного из стульев:

– Как я и думал!.. Вот, взгляните!

Сиденье образовывало своего рода ящик, и из этого ящика Куэнтр извлек один за другим несколько видавших виды предметов, которые он разложил перед нами. То были парики (белый, черный, рыжий), накладные бороды, шелковая маска телесного цвета, восхитительно раскрашенная голова из джерси[88], резиновая рука, которую он надул, дунув внутрь…

– Вот и арсенал! – сказал он. – Вот как они злоупотребляют доверием и чистосердечием! За счет уловок и мошенничества! Видите вот тут, под стулом, матерчатую заслонку? Именно через нее медиум вытаскивал нужный ему аксессуар. А теперь подойдем к вот этому креслу… Здесь уже заслонка сбоку… Еще один секрет… Что ж, придется и тут распороть!

Вспоротое кресло явило нашим взорам флакончик духов, кусочек фосфора, небольшой пакетик с булавками, отрез крепдешина серовато-белого цвета и нечто, походившее на каркас зонта.

Этот каркас, когда Куэнтр его развернул и покрыл крепдешином, чем-то напомнил завернутого в саван призрака.