Руки прочь от Миссисипи

— Где мой ключ от машины? — прорычал Аллигатор, выглянув из пассажирского окна.

— Здесь! — Лео вытащил из кармана брюк связку ключей и поднял её над головой. — Но вам придётся сказать «пожалуйста», иначе они окажутся в бочке с навозной жижей.

— По-жалуйста! — Аллигатор как будто выплюнул это слово Лео под ноги.

— Ну так и быть, я ж вовсе не такой, — сказал Лео и бросил ему ключи в окно машины.

Визжа шинами, Аллигатор умчался со двора.

Долли, Кнапс и Эмма, переглянувшись, улыбнулись.

— Ну что, как мы это провернули? — спросила Долли.

— Изумительно, — воскликнула Эмма. — Просто превосходно. А эти двое, — она пихнула Макса и Лео в бока, — тоже неплохо себя показали, верно?

— Да что там. — Лео повёл плечами. — Жаль только, что Аллигатора пришлось отпустить.

— А что ж ты собирался с ним сделать? — живо поинтересовался Кнапс.

— Да-а так… К примеру, привязать вон к тому дереву, — сказал Макс.

— И надеяться, что дождь пойдёт, — добавил Лео.

— Точно. — Долли ухмыльнулась. — Мне бы это тоже понравилось. Но мы же люди порядочные, не правда ли?

— Очень порядочные, — согласился Кнапс. — И поэтому ты немедленно отвезёшь меня домой. Мне срочно нужно принять горячую ванну.

— Без проблем. — Долли просунула руку в открытое окно машины и почесала Пучка за ухом. — А как быть с вами, шалопаи?

— Лично я поеду домой верхом. — Эмма подошла к Альдо и успокаивающе похлопала его по шее. — Что, старик? Ведь это явно понравится тебе больше, чем опять трястись в этой консервной банке?

— А мы свои велосипеды вон там в кустах оставили, — сказал Макс.

— Отлично. — Долли передала Эмме недоуздок Альдо и села в машину. — В таком случае объявляю секретную операцию «Аллигатор» успешно завершённой.

Глава двадцатая

По случаю такого праздника Эмма скормила Миссисипи здоровенный пучок моркови, а потом решила вплести в её гриву красные банты. Когда она достала из перемётной сумки Клипербуша ленты, кобыла очень разволновалась: то и дело тыкалась в Эмму мордой, взбивала копытом солому и фыркала. «Наверно, это напоминает ей о Клипербуше», — подумала Эмма и поскорее спрятала сумку.

Она принялась расчёсывать Мисси гриву. Обычно кобыле это очень нравилось, но на этот раз она лишь беспокойно переступала с ноги на ногу и успокоилась, только когда Эмма вывела её к Альдо на выпас.

Тщательно обнюхав банты пасущейся рядом Миссисипи, мерин стал терпеливо вытягивать их зубами из её гривы.

Эмма и Долли наблюдали за этим, прислонившись к ограде выгона.

— Тебе не кажется, что без бантов она нравится Альдо намного больше? — заметила Эмма.

— Похоже на то, — с улыбкой ответила Долли.

Эмма умиротворённо вздохнула. Прищурившись, она смотрела на вечернее солнце, низко висевшее над деревьями.

— Теперь её точно никто у меня больше не отнимет, — пробормотала она.

— Нет, никто. — Долли сняла с забора улитку и посадила её в траву. — Хотя у меня тут до вчерашнего дня ещё были кой-какие сомнения.

— Это ещё почему? — Эмма испуганно поглядела на бабушку.

Долли потеребила мочку уха.

— Видишь ли, если быть точной, то Гансман был наследником Клипербуша только до тех пор, пока не продал нам Мисси. Если можно верить словам фрау Штрицель, то, продав нам кобылу, Гансман вдруг сразу перестал быть наследником. В таком случае был ли наш договор вообще действителен? Или Миссисипи на тот момент уже давным-давно принадлежала Обществу защиты животных?

— Ой, мамочки! — охнула Эмма.

— Не волнуйся! — улыбнулась Долли. — Я не хотела тебя напрасно беспокоить и попросила Кнапса, чтобы он справился за нас у адвоката. И адвокат сказал, что Мисси в любом случае принадлежит тебе. Теперь полегчало?

— Ещё как! — вздохнула Эмма.

И тут же её сердце снова забилось спокойнее.

— Ты знаешь, — сказала она, — когда я заплетала Мисси в гриву ленты, она совершенно разнервничалась. Может быть, ей не нравится, когда её так расфуфыривают?

— Это возможно. — Долли смотрела на пастбище, где Миссисипи с наслаждением каталась в траве. — Но она могла разволноваться ещё и по другой причине. Ведь чаще всего Клипербуш наряжал её как раз перед верховыми прогулками. Кто знает, а вдруг она не прочь снова проскакать по деревне.

— Ты так думаешь? — Эмма посмотрела на Миссисипи и Альдо. Они стояли бок о бок и тёрлись шеями.

Долли пожала плечами.

— А почему бы и нет? Вот уляжется вся эта суматоха вокруг завещания, и тебе стоило бы разочек попробовать. В верховой езде ведь самое главное, чтобы лошадь любила своего наездника. А каждый, кто хоть чуточку смыслит в животных, видит, что Мисси просто без ума от тебя. Стоит только посмотреть, с какой нежностью она всегда пожёвывает твои пуловеры.

Эмма рассмеялась.

— Верно. Но я поеду на Мисси, только если ей это тоже доставит удовольствие. Когда, ты говорила, будет оглашение завещания?

— Послезавтра, — ответила Долли. — И должна тебе сказать, что буду рада-радёшенька, когда вся эта нервотрёпка закончится.

— Я тоже, — тихо сказала Эмма.

— Зайдёшь со мной в дом? — спросила Долли. — Уже становится прохладно. Да и стемнеет, наверное, скоро. Можно разогреть остатки чудесного супа, который ты вчера сварила.

Эмма кивнула.