Рукопись Бэрсара

‑ Что это значит, Хэл? Почему ты мне... ничего? Что я, только обуза?!

‑ Не пенься, ‑ сказал Хэлан лениво ‑ Что было говорить? Один нюх. Но как я его расколол! Слушай, к‑как я его расколол!

‑ Стет?

‑ Ага. Так что готовься. На Ктене будем.

Он снова зажмурился, и снова голос Майха заставил его открыть глаза.

‑ Хэл... ты извини, но я так не могу! Если на равных ‑ так на равных!

‑ Иди ты к черту! Ничего я тебе не скажу, понял? Для дела надо, чтоб ты не знал... пока.

‑ Для какого дела?

‑ Майх, ‑ сказал Хэлан с тоской, ‑ ну, не приставай, а? Я же сейчас, как тряпка. Слушай, но какой мужик... он ведь меня чуть не пришил. Нет, ей‑богу, зевнул, как пацан. Вот столько бы и...

‑ Почему ты пошел без меня?

‑ Такие разговоры втроем не разговаривают. Ты пойми: ему сейчас или себя, или меня, или обоих. Ты для него последняя зацепка. Вот какой есть: космач с каблуков до макушки ‑ и все. Ну, про корабль ему не надо. Лишнее. А вот что надо... меня надо раскрывать. Эдак ненароком "мол, мы с Ктаром".

‑ Зачем?

‑ Люди любят сказки, Майх. Вот пойди и начни ему заливать, какой я хороший, ‑ не поверит. А в газетке прочтет раз да другой?.. из меня ведь за пятнадцать лет писаки такое сделали ‑ прямо хоть живьем в рай. Ну, сам понимаешь: одно дело незнакомый Керли, другое ‑ знакомый Ктар.

‑ Хэл, ‑ сказал Майх и тихо улыбнулся. ‑ А я ведь тоже так. Сначала не сообразил, а потом ‑ когда ты меня перепрятал ‑ дошло. Думаю: не, не может быть, чтоб все было вранье, хоть что‑то же правда! Знаешь, я рад, что все правда.

И Хэлан не нашел, что ответить. Поглядел как‑то испуганно и торопливо отвел глаза.

В скафандре Хэлан сразу почувствовал себя дураком. Вроде не жмет и не мешает, а все не так.

Они уже простились с экипажем ‑ почти сердечно. Даже капитан изволил обронить на прощание, что не имеет причин сожалеть о знакомстве. Он‑то не имеет...

И вот они стоят в переходнике втроем ‑ у Стета свои дела в порту осталось только шлемы опустить. И еще кусок жизни отрежет. Странное такое чувство: один за другим отхватывают у тебя куски жизни, и ты знаешь: этого уже не будет. Сегодня этого, завтра другого... а потом уже ничего.

‑ Сегодня разгружаться не будем, ‑ сказал Стет. ‑ Значит, через три, ‑ он поглядел на часы, вделанные в рукав скафандра, ‑ нет, через четыре часа. В 19:00. Живая зона, первый поворот главного тоннеля. Тисс! крикнул он в решетку динамика. ‑ Закрываемся, проверь герметичность!

...Подъемник коснулся почвы, и только тут Хэлан открыл глаза. Он испугался. Он ужасно испугался, когда этот дикий черно‑белый мир вдруг надвинулся на него своим узким щербатым горизонтом, небесной чернотой и путаницей звезд. Звезды никогда не имели для него смысла. Здесь ничего не имело для него смысла. Это было хуже безумия, потому что и в безумии есть какой‑то смысл. И еще тошнотворная, выворачивающая кишки легкость длящегося падения...

Он словно падал, падал, падал, когда подъемник уже стоял на земле. Падал, когда сделал свой первый неуверенный шаг, и этот шаг вдруг оторвал его от земли и он падал, летя вверх, и падал, опускаясь, и только окрик Майха заставил его замереть и падать, неподвижно стоя на шершавом камне.

‑ Не спеши, ‑ сказал Майх. ‑ Давай постоим немного. Привыкай.

"Никогда не привыкну, ‑ подумал он. ‑ Нельзя к такому привыкнуть".

Майх уже был рядом, что‑то тронул ‑ и холодная свежая струя ударила в лицо.

‑ Погоди, а где Стет?

‑ Где надо. Ну, давай!

Падение все длилось, и желудок выплясывал прямо в горле. Хэлан больше не глядел по сторонам. Он глядел только на свои ноги и на тот кусочек земли, которого они, наконец, касались.

А потом стало темно.

А потом стало светло.

Они стояли в грубо вырубленном коридоре, и Майх глядел на какой‑то наручный прибор.

‑ Порядок, ‑ сказал он, наконец, и отстегнул шлем. Он что‑то еще говорил, Хэлан видел, как шевелятся его губы, и знал, что надо тоже... Но страх еще не ушел... еще не весь... Он уходил, вытекал по капле, и ничего не оставалось внутри, совсем ничего. Майх сам отстегнул его шлем, запахло камнем, губы все шевелились, Хэлан услышал: "корабельное имущество" и вяло спросил:

‑ Что?

‑ Скафандры надо сдать.

‑ А потом? Времени‑то...

Майх усмехнулся.

‑ В обрез. Еще карантин и регистрация.

‑ А это зачем?

‑ Чтобы попасть в жилую зону. Сейчас осмотр, а потом в службу обеспечения. Зарегистрируют и обдерут.

‑ Как?

‑ Есть деньги ‑ наличными, нет ‑ отметка в контракте.

‑ За кислород, что‑ли?

‑ За все. Ладно, Хэл, потопали.

Осмотр был, что надо. Врач ‑ молодой, но весь какой‑то измятый, сперва все ворчал, что у них нет бумажек о прививках, а потом взялся задавать вопросы. Майха он сразу отпустил, а вот Хэлану пришлось попотеть. И чего завелся? Два ножевых, пуля в легком ‑ по моей жизни и говорить неловко.

Потом была обычная процедура ‑ уже автоматы. Анализы и физиокарты. Интересно, полиция имеет доступ к медицинским архивам?

Когда одевались, Майх вдруг спросил:

‑ Хэл, вот этот шрам на спине...

‑ Ну и что?

‑ Странно, что на спине. Как‑то не вяжется...

‑ А это друг у меня был. Пять лет вместе.

‑ За что?

‑ За деньги, конечно. Как раз хвост кое‑кому прижал.

‑ Он... жив?