Рукопись из Тибета

Базар оказался по-настоящему восточным. Там наблюдалось смешение лиц и рас, обилие местных товаров, средневековый колорит и что-то еще, волнующее и приятное. Потолкавшись в толпе меж палаток с прилавками, мы поглазели на искусство торговли, понюхали запахи баранины со свининой, шкварчащих на углях, поудивлялись искусству бродячих фокусников и канатоходца.

Изредка в толпе мелькали оранжевые одеяния монахов, собирающих подаяния. Нам с Кайманом это не подходило, поскольку мешало предшествующее воспитание и ранг, но нужно было что-то предпринимать. Финансы, как говорится, пели романсы.

Вдруг в дальнем конце базара мы услышали стук барабанов, а через минуту рев толпы. Явно выражающей восторг. Как у нас на футболе.

Мы переглянулись и стали проталкиваться туда, пока не увидели что-то похожее на купол шапито. Из побуревшего от времени раскрашенного брезента.

– Вроде как цирк, – сказал Кайман, когда мы оказались у входа.

Там стоял смуглый малый, зазывая в жестяной рупор желающих посмотреть восточные единоборства, а второй принимал от желающих юани и пропускал внутрь, за опущенный полог, откуда то и дело раздавались крики.

– Попробуем войти? – обернулся я к Кайману.

– А почему нет? Попытка не пытка.

Сначала взимавший деньги не хотел нас не пускать, но вождь, заглянув тому в глаза, прошипел:

– Нашлю демонов.

И вопрос решился положительно.

Внутри, в душном полумраке толпились многочисленные зрители, а в центре, на ярко освещенном лампами помосте, за натянутыми канатами сплелись в объятиях два пыхтящих единоборца.

– Хе! – внезапно выдохнул один, и его противник с грохотом полетел спиной на доски.

– А-а-а! – восторженно завопили зрители, а вверху закачались лампы.

Затем, когда они спустились вниз, из-за отгораживающей небольшую часть цирка ширмы появилась вторая пара, и болельщики стали делать ставки.

– Вроде как тотализатор, – шепнул мне на ухо Кайман, отрицательно помотав головой служителю, предложившему нам включиться.

Когда желающие сделали свой выбор, барабаны загремели вновь, началась очередная схватка. По моей скромной оценке, бойцы были не так, чтоб очень, и больше работали на зрителя. В меркантильных целях.

Это дало результаты, публика завелась, и они еще чуть поскакали по помосту. Затем один нанес серию ударов другому, тот повалился как сноп, а болельщики забились в трансе.

– Обувалово, – констатировал Кайман, я молча, кивнул, а на помосте возник распорядитель.

– Уважаемые гости! – завопил он, подняв кверху руки. – Любой желающий может попытать судьбу, сразившись с нашими бойцами! Приз – тысяча юаней!

В толпе возникло оживление, многие стали подталкивать друг друга локтями, а затем на помост взобрался похожий на шкаф крепыш, желающий попытать счастья. Развязав пояс и сбросив халат, он широко развел руки, а из-за ширмы вышел второй. Тот, что победил в первой схватке. Зрители стали заключать пари и делать новые ставки, потом грянули барабаны – бойцы сошлись и начался мордобой, с ударами и бросками.

А еще через пару минут все кончилось. Цирковой атлет корчился на помосте, победивший принимал овации. Далее распорядитель вручил ему приз, крепыш демонстративно пересчитал купюры и, прихватив халат, исчез среди зрителей.

«Подстава», – решил я и стал ждать дальнейшего развития событий.

Вызов повторился с той же суммой, второй из любителей проиграл, и толпа разочарованно взвыла.

– Бой последний и завершающий! – заорал распорядитель, обходя арену, после чего удвоил ставку. Желающих больше не находилось, зазывала стал подзадоривать зрителей, и мы с Кайманом переглянулись.

Вслед за этим я снял накидку, сунул ее приятелю и, растолкав зевак, влез на помост.

– Ты не из Шаолиня? – подозрительно оглядел мою одежду распорядитель.

– Нет, уважаемый. Всего лишь странствующий монах. Хочу попытать счастья.

– Ну, тогда держись, – осклабился делец, сделав знак рукой. – Твой противник именно оттуда.

В ту же минуту из-за ширмы нарисовался моих лет человек с плоским лицом, стороны, как принято в каратэ, поприветствовали друг друга поклонами «рей», после чего приняли боевые стойки. Противник был подготовлен много лучше. Обработав меня серией ударов, которые я с трудом отразил, он пробил ногой «еко-гери» в корпус, и у меня екнула селезенка. При второй атаке мне удалось выполнить подсечку, и азиат грохнулся на помост, но, тут же вскочив, взвился в воздух и саданул мне пяткой в лоб. Едва не расколов голову.

От всех этих сотрясений и пинков внутри пробудились составляющие.

– Наших бьют! Полундра! – завопили шахтер с моряком.

Прокурор гавкнул:

– Где мой пистолет?!

А чекист выдал приказ:

– Брось ты эту мутотень, применяй самбо!

Мои силы учетверились, я поменял стойку и, выполнив защитный блок, уцепил противника за запястье. Далее последовал рывок на себя, резкий поворот, и тело каратиста полетело за канаты. Сбив нескольких зевак, он врубился башкой в опорный столб, шапито качнулся, а зрители шарахнулись к выходу.

– Молодца! – рассмеялся Кайман. – Знай наших!