Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Часть 1. Четвероевангелие

Среди учеников своих и иродиан, приверженцев царя Ирода, которому не все хотели платить подати, как иноплеменнику, фарисеи выбрали наиболее лукавых людей, которых подослали к Господу Иисусу Христу с коварным вопросом: Позволительно ли давать подать кесарю, или нет? (Мф. 22, 17). Лукавый вопрос был рассчитан на то, что если Господь скажет, что надо платить подать языческому императору, ненавистному для иудеев, то этим Он оттолкнет от Себя народ, а если скажет, что не надо, то можно сразу же будет обвинить Его перед римлянами как возмутителя народа.

В вопросе искусителей была сокрыта такая мысль: иудейский народ – это народ Божий, который своим царем признает лишь Бога, а потому не может служить иноземному, да еще языческому, царю, так как иначе явится противником Богу. Следовательно, что же им делать – давать ли подать кесарю или соблюдать неизменную верность Богу?

На это Господь дал мудрый ответ, что нужно делать и то и другое – отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу (Мф. 22, 21), то есть исполняйте свои обязанности как в отношении к Богу, так и в отношении к государственной власти, поскольку последнее, конечно, не противоречит первому.

Посрамление саддукеев в вопросе о воскресении (Мф. 22, 23–33; Мк. 12, 18–27; Лк. 29, 27–40)

После посрамления фарисеев с иродианами тотчас же подошли к Господу саддукеи, которые представляли собой секту неверующих в воскресение душ и будущую жизнь (см. Деян. 23, 8). Они вели постоянные споры с фарисеями, стремясь доказать, что в Книгах Моисеевых не только нет никаких указаний на бессмертие души, но содержатся даже такие постановления, которые противоречат учению о воскресении мертвых, как, например, закон ужичества, или левиратный брак.

Этот спор саддукеи и представили на разрешение Господа Иисуса Христа, измыслив историю о семи братьях, которые поочередно брали за себя одну и ту же жену и затем умирали. С их точки зрения это постановление закона Моисеева опровергало учение о будущей жизни, ибо которого из семи братьев могла бы быть в будущей жизни эта жена? Святитель Иоанн Златоуст справедливо отмечает невероятность такой истории, ибо иудеи, отличаясь суеверием, не стали бы брать такую жену, у которой мужья подряд один за другим умирали.

Господь дал саддукеям мудрый ответ, обличив их в том, что они не понимают будущей вечной жизни, в которой уже не будет ничего чувственного и люди будут жить иной жизнью, духовной, ангельской, как Ангелы Божии на небесах (Мф. 22, 30). Если бы люди после смерти совершенно уничтожались, то не говорил бы Бог, явившийся при купине Моисею: Я Бог… Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова (Исх. 3, 6), ибо Бог не есть Бог мертвых, но живых (Мф. 22, 32), то есть умершие уже тогда праотцы для Бога живы, ибо Бог не может быть Богом несуществующего.

Святой Лука говорит, что этот ответ понравился даже книжникам, которые не могли удержаться, чтобы не сказать: Учитель! Ты хорошо сказал (Лк. 20, 39). А народ, видя посрамление саддукеев, удивлялся мудрости Иисуса.

Беседа о наибольшей заповеди в законе и о Божественном достоинстве Мессии (Мф. 22, 34–46; Мк. 12, 28–37; Лк. 20, 40–44)

Фарисеи, узнав о посрамлении саддукеев, собрались тут же в храме на совещание и решили предложить Иисусу самый трудный, по их мнению, вопрос о том, какую заповедь следует считать наибольшей в законе. Коварство вопроса станет понятным, если мы примем во внимание, что иудейские книжники различали в законе заповеди бóльшие и меньшие и между ними происходили постоянные споры об этом. Одни считали наибольшей заповедь о жертвах, другие – о субботе, третьи – об обрезании и вообще ставили обрядовые законы на первое место.

На этот вопрос Господь отвечал прямо словами Второзакония: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим (Мф. 22, 37; см. Втор. 6, 5), указав, что это – первая и наибольшая заповедь, и прибавив, что вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22, 38–39; см. Лев. 19, 18).

Святой Марк добавляет к этому, что этот ответ Господа привел в восторг самого законника, воскликнувшего: Хорошо, Учитель! истину сказал Ты (Мк. 12, 32). Искренность его тронула Иисуса, и, видя, что этот грешник может исправиться, Господь сказал ему: Недалеко ты от Царствия Божия (Мк. 12, 34).