Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Часть 1. Четвероевангелие

Блюда уносились, чтобы возбудить любопытство детей и на расспросы их рассказать историю праздника (см. Исх. 12, 26–27). Глава семейства рассказывал историю еврейского рабства в Египте, избавления от него и установления в память этого праздника Пасхи. Когда снова вносились блюда, он произносил: «Это – Пасха, которую мы вкушаем в память того, что Господь пощадил дома наши в Египте». Возвышая пресные хлебы и горькие травы, он объяснял, что первые напоминают поспешность бегства евреев из Египта, а последние – горечь египетского рабства.

Засим пели первую часть так называемой аллилуйи, именно псалмы 110–114, произносили краткую молитву и снова пили вино из чаши, что называлось «вторая чаша». Затем опять умывали руки и снова вкушали агнца, травы и хлеб – от агнца ничего не должно было оставаться до следующего дня. Опять умывали руки и пили третью чашу, называвшуюся «чашей благословения», так как, испивая ее, глава семейства в особенной молитве благословлял Бога за Его особенную благодать.

В заключение испивали четвертую чашу, называемую «галлел», так как вслед за ней воспевали вторую часть аллилуйи, то есть псалмы 115–118. Эта пасхальная вечеря, по общему убеждению литургистов, легла в основу чина нашей христианской Евхаристии – таинства Причащения.

Слова предан будет на распятии указывают на Божественную прозорливость Господа. Он знал день Своей смерти, хотя сами враги Его говорили: Только не в праздник, чтобы не сделалось возмущения в народе (Мф. 26, 5).

Все три синоптика рассказывают потом о совещании, какое было у первосвященников и старейшин иудейских о погублении Иисуса. Боясь возмущения народа, который мог вступиться за Господа, они решили взять Его хитростью, тихонько от народа и по миновании праздника. Однако, найдя предателя, они, одержимые неистовой злобой, не стали ждать окончания праздника.

Святой Матфей говорит, что это совещание было в доме первосвященника по имени Каиафы (Мф. 26, 3), именно во дворе. Дворы на Востоке, находившиеся внутри здания, нередко служили местами собраний. Собственное имя Каиафы было Иосиф, а Каиафа было прозвищем или фамилией. Он был зятем прежнего, смененного римским проконсулом первосвященника Анны, или Анана.

Далее первые два евангелиста, святой Матфей и святой Марк, повествуют о помазании Господа миром некоей женой в доме Симона прокаженного. Это помазание церковное предание отличает от того помазания, которое было совершено Марией, сестрой воскрешенного Лазаря, за шесть дней до Пасхи и еще до входа Господа в Иерусалим. Этот Симон прокаженный называется так потому, что, по-видимому, был исцелен Господом от проказы.

По церковному преданию, запечатленному очень умилительно в богослужебном последовании Великой Среды, жена, приступившая к Господу с тем, чтобы помазать его драгоценным миром, была кающейся грешницей. Она принесла миро в алавастровом сосуде. Миро представляло собой благовонную жидкость из масл и пахучих веществ, обыкновенно – из лучшего оливкового масла в соединении с благовонными смолистыми веществами вроде нарда или смирны и разных цветов. Алавастр – это род мрамора, замечательного своей легкостью, прозрачностью и красотой. Из него приготовлялись разные вазы, урны, курильницы и сосуды для хранения ароматических веществ.

Помазание миром на Востоке употреблялось не только в смысле высшего значения, как при помазании царей и первосвященников, а и в обыденной жизни людьми богатыми и знатными – ради удовольствия. Помазывали обыкновенно волосы на голове, лоб, лицо, бороду, одежду (см. Пс. 22, 5; 132, 2; Еккл. 9, 8 и др.), а в знак выражения особого почтения кому-либо – и ноги.

Ученики Его вознегодовали и говорили: к чему такая трата? (Мф. 26, 8). Не зная мыслей и чувств глубочайшего благоговения жены-грешницы, ученики осудили ее поступок, зная, что Учитель их не терпел роскоши и выше всего ставил дела милосердия и благотворения. Но они в этом случае ошиблись. Господь оправдал ее поступок, происходивший от теплой веры и сердечного сокрушения.

Нищих всегда имеете с собою и, следовательно, всегда можете творить им добро, а Меня не всегда имеете (Мф. 26, 11). Это прикровенное указание на близость Своей смерти. Кроме того, этому действию Господь дает и еще особое символическое значение: Возлив миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению (Мф. 26, 12), ибо в древности был обычай умащать тела мертвых благовониями.

В награду за ее поступок Господь предрек ей всегдашнюю память о ее поступке между христианами, что мы и видим, ибо повествование об этом не только записано в Евангелии, но включено и в наше богослужение. В последовании Великой Среды Церковь прославляет поступок этой женщины, проводя как бы параллель по контрасту между ним и предательством Иуды, совершенным в тот же день, сразу после этого.