Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Часть 1. Четвероевангелие

Конечно, выражение «Сын Божий» Пилат мог понимать только в языческом смысле – в смысле полубогов, героев, которыми полна языческая мифология. Но и этого достаточно было, чтобы его смутить, принимая во внимание и предупреждение его жены, видевшей какой-то таинственный сон об этом загадочном Человеке. И вот Пилат уводит Иисуса с собой в преторию и наедине спрашивает Его: Откуда Ты? – то есть: «Каково Твое происхождение, с небес ли Ты или от земли? Действительно ли Ты – Сын Божий?» Но Иисус не дал ему ответа (Ин. 19, 9) – бесполезно было отвечать на этот вопрос. Господь уже объяснил кое-что о Себе Пилату, но это вызвало у него только легкомысленно-скептический вопрос (см. Ин. 18, 36–38). Мог ли грубый язычник-скептик понять учение об истинном Сыне Божием?

Побеждая в себе страх, Пилат решил показать свою власть, а вместе с тем и расположить Иисуса к ответу: Мне ли не отвечаешь? (Ин. 19, 10). Господь отвечает на эти горделивые слова с Божественной мудростью: Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше (Ин. 19, 11) – «То, что Я в твоих руках, – это лишь попущение Божие. Предав народ Свой в рабство языческой римской власти, Бог через это передал и тебе власть надо Мной. Ты будешь виновен, однако, в этом осуждении Меня, ибо против совести осуждаешь. Но более греха будет на том, кому свыше не было дано надо Мною власти, – кто сделал это самовольно, по злобе, то есть синедрион, Каиафа, как орудие его, Иуда Искариот».

Мудрые слова Господа, видимо, понравились Пилату, и с этого времени Пилат искал отпустить Его (Ин. 19, 12). Тогда обвинители решились прибегнуть к крайнему средству – к угрозе обвинить самого прокуратора в измене власти римского кесаря: Если отпустишь Его, ты не друг кесарю (Ин. 19, 12). Это испугало Пилата, ибо императором был тогда подозрительный и крайне жестокий деспот Тиверий, охотно принимавший доносы. Этой угрозой дело было решено. Пилат, воссев на свое судейское место лифостротон, формально и торжественно оканчивает суд.

Евангелист отмечает поэтому день и час осуждения Господа: Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестый (Ин. 19, 14), то есть была пятница перед праздником Пасхи и шестой час, то есть по нашему счету около двенадцати часов дня. В указании этого часа у святого Иоанна оказывается как будто разногласие с другими евангелистами, особенно со святым Марком, который говорит: Был час третий, и распяли Его (Мк. 15, 25), а от шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого (Мф. 27, 45; см. Мк. 15, 33; Лк. 23, 44).

Но дело в том, что день, как и ночь, делился вообще на четыре части по три часа в каждой, а потому в Новом Завете упоминается только о первом, третьем, шестом и девятом часе. Святой Иоанн не говорит «был шестой час», но «яко шестый», то есть «как бы шестой». По-нашему это могло быть во весь период времени между девятью часами утра и полуднем. Есть, наконец, мнение (Гладков), что святой Иоанн указывает время по римскому счислению, соответствующему нашему, то есть было около шести часов утра, как мы теперь считаем, от полуночи.

И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш! (Ин. 19, 14). Трудно сказать, что хотел выразить Пилат этими словами, но нельзя не видеть и в них последней попытки освободить Господа от смерти. Вероятно, в раздражении на то, что его заставляют вынести приговор против совести, он бросает еще раз жестокий упрек всему синедриону. Он как бы так говорит: «Вы мечтаете о возвращении себе самостоятельности, о каком-то своем высоком призвании среди всех народов мира? Эту высокую задачу никто не был бы так способен исполнить, как этот Человек, называющий Себя духовным Царем Израиля. Как же это вы вместо того, чтобы преклониться перед Ним, требуете Его смерти? Хотите, чтобы я, ненавистный вам римский правитель, отнял у вас вашего Царя, Который может осуществить все ваши заветные мечтания?»

Видимо, так и поняли эти слова обвинители, потому что с особой яростью возопили: Возьми, возьми, распни Его! (Ин. 19, 15) – «смерть, смерть Ему!» Это, по словам епископа Михаила, «крик от нанесенной в самое чувствительное место раны». Но Пилат, прежде чем окончательно уступить, еще раз повертывает нож в этой ране словами: Царя ли вашего распну? (Ин. 19, 15). «Если Иисус называет Себя вашим Царем, то тем самым обещает вам освобождение от власти римлян. Как же это вы можете требовать, чтобы я, представитель римской власти, предал Его смерти? Одумайтесь, что вы делаете?»