Руководство по истреблению вампиров от книжного клуба Южного округа

– Ну, давай покончим с этим.

Патриция постучалась к сыну. Картер стоял позади. Никакого ответа. Патриция вновь ударила костяшками пальцев по двери, прислушиваясь к любому звуку, который мог бы быть «да-а», или «угу», или даже редким «что?», но тут Картер отодвинул ее в сторону и резко забарабанил в дверь, затем взялся за ручку и, продолжая стучать, повернул ее. Дверь открылась, и Картер, проходя мимо Патриции в комнату, объявил:

– Блю, нам с мамой нужно с тобой поговорить.

Сын резко оторвал голову от стола, словно его застали за чем-то постыдным. Прошлым летом, пока он был в лагере, они купили в его комнату скандинавский гарнитур из светлого дерева, с ящиками под широким подоконником, письменным столом, выступающим из книжного шкафа, и кроватью, встроенной рядом. Блю украсил обрамляющую теперь все стены мебель вырезанной из журналов рекламой фильмов: «Пусть они медленно умирают», «Я ем твою кожу», «Я пью твою кровь». Потолочный вентилятор заставлял постеры пульсировать и трепетать как пришпиленных бабочек. На полу стопками лежали книги. В основном о нацистах, но поверх одной стопки лежало нечто под названием «Поваренная книга анархиста», а неподалеку Патриция увидела свой экземпляр «Незнакомца рядом со мной», который давно искала.

На кровати лежали библиотечные «Нацистские эксперименты на людях и их результаты», а на подоконнике – изуродованные остатки фигурок из «Звездных войн». Она помнила, как покупала их для сына очень давно, и их приключения в доме и в машине долгие годы были частью ее жизни. Теперь он взял свой бойскаутский нож и изрезал их лица, превратив их в розовые многогранные комки. Термоклеевым пистолетом он расплавил руки фигурок, а тела опалил спичками.

И это была ее вина. Это ее он нашел, бившуюся в конвульсиях, на полу кухни. Он набрал 911. И ему предстоит жить с этим до конца жизни. «В любом случае он уже вырос, чтобы играть с этими фигурками, – попыталась успокоить себя она. – Так поступают все подростки».

– Что вам надо? – выкрикнул Блю, прогудев на последнем слове будто труба.

Патриция поняла, что у него ломается голос, и сердце ее защемило.

– Как тебе сказать, – протянул Картер, оглядываясь в поисках места, чтобы сесть. Он слишком давно не был в комнате Блю, чтобы знать, что это невозможно. Он пристроился на краешке кровати. – Может, расскажешь, что сегодня произошло в школе?

Блю фыркнул, откинулся на спинку своего кресла и простонал:

– Боже! Тоже мне, не случилось ничего особенного!

– Блю, – начала Патриция. – Это неправда. Нам сообщили, что ты издевался над животным…

– Пусть сам расскажет, – перебил Картер.

– О бог мой! – Блю закатил глаза. – Об этом вы хотели поговорить? Да, я – живодер. Заприте меня! Берегись, Пёстрик!

Последние слова были адресованы псу, мирно спящему на груде журналов под кроватью.

– Давайте все успокоимся, – сказал Картер. – Блю, а по-твоему, что там произошло?

– Это была просто глупая шутка. Тайгер взял баллончик с краской и сказал, что будет смешно, если обрызгать этой краской Руфуса, а потом не смог остановиться.

– В кабинете директора ты рассказывал совсем другое, – возразила Патриция.

– Патти, – одернул ее Картер не отрывая глаз от Блю.

Она поняла, что давит, и решила притормозить, надеясь, что успела вовремя. Ее давление и раньше не заканчивалось ничем хорошим: как-то она надавила на Блю, и у него случился нервный срыв на рейсе в Филадельфию, Кори в свое время швырнула подставку для посуды и разбила набор тарелок, Картер постоянно массирует переносицу, а сама Патриция сидит на таблетках. Она давила, и все становилось только хуже. И сейчас уже было поздно.

– Почему ты всегда принимаешь чью угодно сторону – только не мою? – вскинулся Блю, подавшись вперед в кресле.

– Нам всем нужно успокоиться… – начал было Картер.

– Руфус – всего лишь собака, – оборвал его Блю. – Люди гибнут каждый день. Делают аборты, убивая младенцев. Во время холокоста погибло шесть миллионов. И всем наплевать. А это всего лишь какая-то дурацкая собака. Да его можно отмыть!

– Так, нужно сделать глубокий вдох. – Картер выставил ладони вперед в попытке успокоить сына. – На следующей неделе ты и я вместе сядем, и я дам тебе тест, называется «Шкала Коннерса». Он покажет, страдаешь ли ты расстройством внимания и гиперактивностью.

– И что? – спросил Блю.

– Если это так, – объяснил Картер, – я дам тебе одно замечательное лекарство. Называется «Риталин». Уверен, многие твои сверстники принимают его. Оно ничем тебе не навредит, это как очки для твоего мозга.

– Моему мозгу не нужны никакие очки! – закричал Блю. – Я не собираюсь делать твой идиотский тест!

Пёстрик поднял голову. Патриция хотела это все остановить. Картер не обсуждал с ней этого. Такое решение они должны были принять вместе.

– Пойми, что ты – ребенок, а я – взрослый. И я лучше знаю, что тебе нужно.

– Нет, не знаешь! – снова закричал Блю.

– Думаю, нам всем нужен небольшой перерыв, – вставая, сказал Картер. – Закончим разговор после ужина.