Руководство по истреблению вампиров от книжного клуба Южного округа

Муж все говорил и говорил, пока Патриция переставляла поваренные книги. Он объяснял ей действие «Риталина» – время высвобождения, дозы, состав оболочки, – когда из нижнего холла на кухню снова вошел Блю, держа руки за спиной.

– Как только я выйду из дому, ты сразу позвонишь в полицию?

– Поверь, я бы очень не хотел этого делать, но ты не оставишь мне выбора.

– Ну что ж, счастливо дозвониться до полицейских без телефонных проводов.

Блю вытащил руки из-за спины, и Патриции на секунду показалось, что он держит спагетти, но она тут же поняла, что это были телефонные кабели. Еще до того, как родители полностью осознали, что они видят, Блю развернулся и бросился в нижний холл, Патриция и Картер кинулись следом, добравшись до прихожей как раз в тот момент, когда хлопнула входная дверь. К тому времени, как они оказались на крыльце, Блю уже скрылся в сгущающихся вечерних сумерках.

– Я принесу фонарик, – сказала Патриция, поворачиваясь, чтобы вернуться в дом.

– Нет, – остановил ее Картер. – Он вернется домой, как только замерзнет и проголодается.

– Что, если он пойдет к бульвару Коулмана и кто-нибудь предложит его подвезти? – забеспокоилась Патриция.

– Патти, меня восхищает твое воображение. Нет, этого не случится. Блю побродит по Олд-Вилладж и где-нибудь через час тихонько проскользнет в дом. Он даже куртку не взял.

– Но…

– Я этим зарабатываю на жизнь, помнишь? Мне нужно в магазин, купить новые телефонные провода. Думаю, Блю вернется раньше меня.

Этого не случилось. После ужина Патриция продолжала разбирать кухонные шкафчики, наблюдая за цифрами на табло микроволновки: 18:30 медленно сменилось на 19:45, потом наступила одна минута девятого, и она не удержалась:

– Картер. Я чувствую, что нам уже пора что-нибудь предпринять.

– Дисциплина требует дисциплины, – изрек Картер.

Патриция подтащила мусорные баки поближе к переднему крыльцу и выбросила туда аппарат для попкорна и старую мороженицу, отцепила всё от аквариума и поставила сушиться в раковину прачечной. Наконец часы на микроволновке показали 22:00.

«До 22:15 не произнесу ни слова», – пообещала себе Патриция, запихивая ненужные кулинарные книги в пластиковые пакеты из супермаркета.

– Картер, – сказала она через одиннадцать минут. – Я сяду в машину и объеду округу.

Картер вздохнул и отложил газету.

– Патти… – начал он, но тут зазвонил телефон.

Картер успел первым.

– Да? – сказал он, и она увидела, как расслабились его плечи. – Слава богу! Конечно… да-да… ну, если ты не против… конечно…

Он не проявлял ни малейшего желания ни повесить трубку, ни объяснить ей, что происходит, поэтому она побежала в гостиную и сняла трубку другого аппарата.

– Кори, положи трубку, – велел Картер.

– Это я, – сказала Патриция. – Алло?

– Здравствуй, Патриция, – произнес ровный низкий голос.

– Джеймс.

– Не хотел, чтобы вы волновались. Блю у меня. Он пришел пару часов назад, и мы разговаривали. Я сказал, что он может зависнуть у меня, но должен сообщить маме и папе, где он. Я знаю, что вы, приятели, должно быть, волосы на себе рвете.

– Именно так… Очень любезно с твоей стороны, – смогла выговорить Патриция. – Я сейчас буду.

– Не уверен, что это хорошая идея. Не хочу вмешиваться в ваши семейные дела, но он попросился переночевать. У меня есть гостевая комната.

Каждую неделю Картер выпивал с другом в баре яхт-клуба. Они ходили с Хорсом охотиться на голубей. Они брали Блю и Кори на ночную ловлю креветок на ферме Сиви. Джеймс даже пять или шесть раз ужинал с ними, когда Картер уезжал из города, но до сих пор при виде Джеймса Патриции приходилось напрягаться, чтобы не думать о том, в каком виде он предстал перед ней однажды. Она вела себя с ним отстраненно и сдержанно, но подчеркнуто вежливо. Дети обожали его, и он подарил Блю на Рождество компьютерную игру под названием «Команда», и Картер обсуждал с ним свою карьеру, и сосед высказывал суждения о музыке, которые даже не раздражали Кори, поэтому Патриция очень старалась. Но она все равно не хотела, чтобы Блю остался один в том доме на всю ночь, потому голос ее напрягся и болью отдавался в груди:

– Нам бы не хотелось навязываться.

– Может, оно и к лучшему, – вступил Картер. – Пауза поможет разрядить обстановку, всем нам надо остыть.

– Никакого беспокойства, – ответил Джеймс Харрис. – Буду рад, что мне составят компанию. Подождите минутку.

Наступила тишина, потом что-то стукнуло о трубку, и Патриция услышала дыхание своего сына.

– Блю? С тобой все в порядке?

– Мам, – проговорил Блю. Она слышала, как он сглотнул. – Прости меня…

Слезы наполнили глаза Патриции. Ей так хотелось обнять его. Немедленно.

– Мы просто рады, что с тобой все хорошо.

– Мне стыдно, что я кричал на вас, и мне стыдно за то, что я сделал с Руфусом, – сказал Блю, глотая слезы и тяжело дыша. – И, папа, если ты хочешь, чтобы я прошел тот тест, то Джеймс говорит, мне следует это сделать.

– Я хочу только самого лучшего для тебя. И я, и мама, мы оба хотим тебе только добра.

– Я люблю вас, – быстро проговорил Блю.

– Слушайся дядю Джеймса, сынок, – сказал Картер.

Трубку вновь взял Джеймс Харрис: