Русло реки

— Он понимает, когда у Верана начнется припадок, — быстро сказала я, ощущая себя глупо, ведь защищала своего койота перед ней. — Он начинает шуметь, и Веран знает, что нужно присесть.

Ее идеальные брови приподнялись.

— Да? — она посмотрела на пса, почесала его. — Восхитительно… и полезно. У тебя умный пес.

Он лениво закрыл глаза. Я шагнула ближе.

Она посмотрела на меня. Ее лицо было узким и гладким, лишь немного морщин возраста было у рта и между бровей. Веснушки усеивали ее щеки и нос, как у меня и Элоиз.

— Я рада, что твои дреды на месте, — сказала она. — Ты ненавидела распущенные волосы, как у Элоиз. Когда ты увидела сенатора Фонтенота, ты заявила, что и себе такие хочешь.

От ее слов я поняла, что все еще была в шляпе — это точно было грубо. Я быстро сняла ее и сжала поля.

— Так это… вы начали делать их? — спросила я. Вопрос ощущался странно.

— Нет, у меня не было навыков. Я отвела тебя к мадам Бинош в Лилу, и она начала их и научила меня, как заботиться о них, — что-то мелькнуло в ее глазах. — Но у меня не было шанса тренироваться. Это было за неделю до саммита в Матарики.

Там я пропала.

Не понимая этого, я добралась до края короткого дивана у стола. Крыс нюхал поднос. Королева отщипнула еще кусочек печенья для него. Я медленно опустилась на краешек дивана, кофейный столик разделял нас.

— Ты помнишь что-то о том дне? — спросила королева.

— Нет, мэм.

— Ни лица, ни корабля?

— Нет.

— Ты помнишь что-то из раннего? — ее голос, как и лицо, был нечитаемым. Не печальным, не злым, почти без эмоций.

— Только… мелочи, — сказала я. — Я даже не знаю, воспоминания ли это…

— Например?

— Кофе, — тут же сказала я, хотя было глупо начинать с этого. — С корицей.

Уголок ее губ чуть дрогнул.

— Ро всегда такое пил.

— Вы не пьете кофе, — сказала я, не думая. Я не знала, почему вспомнила это, почему это пришло ко мне сейчас — что он пил кофе, а она — чай.

— Не пью, — сказала она, и мы обе посмотрели на поднос. Край металлического ситечка для чая выглядывал из-под крышки чайника.

Она сложила ладони на коленях.

— Что еще ты помнишь?

— Думаю… водопады. Воду в общем. Много воды.

— Это озеро Люмен и Сиприян. У тебя было много воды в ранние годы.

— И… несколько имен, — сказала я. — Они ощущаются знакомо. Кольм и… Джемма.

— Да?

— Я назвала свою лошадь Джемой, — выпалила я. — Не знаю, почему.

Она слабо улыбнулась.

— Уверена, она будет рада это услышать.

Я стала улыбаться, так же почти незаметно, как она, но быстро сжала губы. Все шло слишком хорошо и быстро. Это было нереально. Нужно было замедлить это, осторожно остановить ее.

Я кашлянула.

— Кхм, есть еще кое-что. Вам нужно кое-что знать обо мне, пока вы… не привяжетесь.

Она приподняла брови.

— О?

— Просто… я была разбойницей, знаете?

— Слышала, да.

— На мою голову была назначена цена.

— И у тебя была репутация, если не ошибаюсь, — сказала она.

— Нет. Да. То есть… вы правы. И… — я посмотрела на ее ладони, гладкую светлую кожу. — У меня есть татуировки. Много.

— Какие?

— Мои меч и щит. Река. Жаворонок. Поющий койот. Солнце, — я повернула запястья. — Эти слова.

— Что там говорится?

— Сила и упрямство.

Она тихо хмыкнула, приподняла голову.

— Хорошие слова.

Я быстро продолжила:

— И я не верю в Свет.

Она кивнула.

— Как и я.

Это меня сбило с толку, и я перешла к важному:

— Я делала то, что многие посчитали бы… спорным. Неправильным чаще всего, — я заставила себя поднять голову под стать ей. — И я не сожалею.

Она выдержала мой взгляд.

— У нас с тобой больше общего, чем ты думаешь.

— Просто… вы слышали, как я напала на карету Кольма?

— Он рассказал мне, да.

— Его была не единственной. И я обокрала много складов. О, и я работала какое-то время воровкой скота.

— Что ты ожидаешь, Ларк? — спросила она тем же ровным голосом, что и до этого. — Думаешь, ты скажешь то, что расстроит меня, и я умчусь и оставлю тебя? Откажусь от того, кто ты?

Да, этого я и ожидала.

Я заерзала на краю дивана.

— Я просто хочу, чтобы вы знали, с кем имеете дело. Я не как Элоиз.

— Ты никогда не была как Элоиз, — сказала она.

Между нами повисло молчание. Крыс опустил голову на лапы, одно ухо отвел назад.

Королева Мона тихо выдохнула. Часть напряжения пропала из ее плеч. Она склонилась и взяла с подноса чашку чая.

— Тебе говорили об обстоятельствах твоего рождения? — спросила она, наполняя чашку горячим чаем.

Я сжала край шляпы.

— Нет.

— Я была больна. У меня было два выкидыша до вас двоих, и когда лекари поняли, что я ношу близнецов, никто не надеялся, что они выживут. У меня были все документы готовы, чтобы передать трон моему младшему брату, Арлену, — она изящно сделала глоток из горячей чашки. — Ро был комком нервов. Он горевал по двум малышам, которых мы потеряли, но перспектива потерять нас троих была мучительной для него.

Она опустила чашку на блюдце с едва слышным стуком.

— Детали родов не важны — как многие матери, я помню об этом мало. Они длились часами, и мое здоровье уже было слабым, но вы обе родились живыми, и я смогла выжить. Но ярче всего я помню о той ночи, что ты кричала.

— Я была ребенком, — сказала я, заинтригованная.