Русло реки

— Но ты можешь представить, если бы в тот день в Матарики забрали ее, а не тебя? Нежную чувствительную Элоиз, которая, несмотря на ответственность единственной наследницы, находит способ быть щедрой и доброй со всеми, без изъяна. Милая и нежная Элоиз. Что случилось бы с ней? Что случилось бы с Ро? Тот день и следующие были худшими в моей жизни, Ларк, а у меня уже хватало плохих дней, — сказала она. — С тех пор во мне была дыра, которую ничто не могло заполнить — ни моя вторая дочь, ни муж. Я не буду говорить, что это того стоило в конце, потому что это не так. Я бы убила того, кто тебя забрал без — как ты и говорила — сожалений. Но я сижу и смотрю на тебя, Ларк, и вижу, кем ты стала, вижу победу. Ты сильная. Ты умелая. Ты боролась и победила. И мне не важно, ненавидишь ли ты меня за то, что с тобой случилось — ты имеешь на это право — пока я вижу то, что передо мной. Я потрясена и невероятно рада, но я и оказалась права. Все это время я знала, где бы ты ни была, что бы с тобой ни случилось, ты одолеешь это. Так и получилось.

Я выронила шляпу. Я не хотела, но руки не слушались. Ничто не слушалось. Горло сдавило, из носа текло, и глаза — проклятые глаза! Я вытерла нос рукавом.

— Ты можешь плакать, — тихо сказала она.

— Ненавижу плакать.

— Как и я, — сказала она. — Но порой мы должны.

Я зажмурилась, опустила голову и сжала кулаки. Слезы покатились раньше, чем я смогла остановить их, упали двумя большими каплями на мою оброненную шляпу. Как только они начались, они не могли остановиться. Я прижала кулак к переносице, дыхание застревало глубоко в груди. Зашуршала ткань, и подушка прогнулась рядом со мной. Ее нежные пальцы сжали другой мой кулак. Она склонилась, и ее лоб прижался к моему виску, а потом она поцеловала меня туда же, куда двух других. Я слышала ее неровное дыхание, знала, что и она плакала.

Мы плакали несколько минут. Сидели, прижавшись друг к другу, на диване, ее лоб возле моего, мои слезы текли по моим сжатым пальцам. К моему удивлению, пока я плакала, мне становилось все лучше. Я не ожидала этого, что с каждым сдавленным выдохом буду будто убирать что-то гадкое из груди. Всю ту пыль. Мои кулаки медленно разжались, и она смогла сжать мои пальцы своими, ее большой палец погладил мою ладонь, татуировку солнца.

Когда мои слезы замедлились до прерывистого дыхания, ее тоже утихли, и она поцеловала меня в лоб еще раз. Я медленно посмотрела ей в глаза. Вблизи я видела маленькие перемены и тени эмоций на ее лице, которое издалека казалось каменным — не открытое горе посла, нечто такое же настоящее, но менее пугающее своей силой. Что-то тише. Что-то теплое, успокаивающее.

То, что я помнила в глубинах души.

Я не знала, стоило ли что-то говорить, а не просто смотреть, но всплывшие слова казались чужими и неловкими. Она не ждала слов, просто смотрела мне в глаза, ее большой палец гладил мою щеку. Я моргнула, еще две слезы покатились, и она вытащила из кармана белый платок, вышитый маленькими растениями.

Я отмахнулась, пытаясь вытереть щеки ладонью.

— Я… такая грязная, что испорчу его.

— Вышивка — моя нервная привычка, — серьезно сказала она. — У всех моих друзей и семьи много вышитых платков, — она вытащила из другого кармана еще платок, такой же, как первый.

Я робко взяла тот, который она протянула. Вблизи я поняла, что вышиты были камыши — символ озера Люмен. Камыши много раз спасали меня. Я вытерла свое лицо уголком. Да, я оставила грязь на платке.

— Мне нужно помыться, — буркнула я.

— И мне, — согласилась она. — Но сейчас будет правильно впустить твоего отца и сестру. Ро уже, наверное, бьется головой об стену. Помни мои слова и попытайся увидеть все с его стороны. Его сердце открыто, и то, что он еще не ворвался сюда и не стал рыдать из-за тебя, означает, что он проявляет большую сдержанность, чем я ожидала от него. Будь с ним помягче.

Я вдохнула и кивнула.

— Хорошо.

Она взглянула на дверь.

— Но еще кое-что, пока он не вошел, — она повернулась ко мне. — Я должна упомянуть, Ларк, что ты старше Элоиз. Ты родилась первой, и это технически делает тебя первой в очереди на трон озера Люмен.

Паника поднялась в моей груди в месте, которое освободили слезы. Она быстро подняла руку.

— Я просто хочу, чтобы ты знала. Решение не нужно принимать сейчас. Я уже не раз переписывала законы о наследии, и я могу сделать это снова. Элоиз всю жизнь готовили к роли королевы, она могла бы забрать корону завтра, если бы так сложились обстоятельства. Но я хотела, чтобы ты знала, что официально место твое по праву рождения.

— Я этого не хочу, — быстро сказала я.

— Не страшно, — ответила она. — И я хочу, чтобы ты понимала, что ты не обязана покидать Алькоро, если не хочешь. Мы все отчаянно хотим, чтобы ты была с нами, конечно, но решать тебе. Если хочешь жить тут, ты не обязана уезжать в Сиприян или озеро Люмен. Я не хочу, чтобы ты ощущала давление.

— Я думала, тебе не нравился Алькоро, — сказала я и прикусила язык.