Русло реки

— Всегда цитаты из учебников. Клянусь, ты знаешь наизусть больше всего моего отряда.

— Мм, — я оторвал взгляд от мамы. — Кстати, ты не в форме. Решил теперь путешествовать как обычный житель?

Он взял булочку с вареньем с подноса.

— Я навсегда отказался от значка.

— Что?

— Да, пару месяцев назад. Ты уже уехал тогда, — он откусил и сказал с полным ртом. — Не мое.

— Не твое…

Он вытер рот.

— Я всегда ощущал себя виновато, работая как Лесничий. Мы думали, что сердце мамы разобьется, если никто из нас не будет скаутом, и у всех были причины на это. Вию всегда интересовала политика, она первые регент, пока нет и мамы, и папы, посмотрим, будут ли горы еще стоять, когда мы вернемся. Милая Ида всегда хотела быть вооруженным стражем. А еще ты. И Суси ненавидит делать то, что может подвернуть колено и помешать ей танцевать. Ты знаешь, что она устраивает Фестиваль Появления в этом году? В любом случае, — он пожал плечами, доедая булочку. — Мне всегда казалось, что это или я, или никто. Но я не хотел быть Лесничим. Мне всегда больше нравились уроки музыки. Я опаздывал на тренировки, потому что играл с ансамблем… ты бы видел барабан Хайли, там три вида тарелок…

Остальные его слова я не слушал. Одна фраза крутилась в голове, словно мотылек вокруг огня.

А еще ты.

А еще ты.

Ты, у которого не было повода быть скаутом. Ты просто был, просто есть, по своей природе не подходил для этого.

Я смотрел в пространство между нами и группой вокруг Ларк, пока Винс болтал о струнах скрипки и свистках. Мысль о том, как он легко поднял и бросил то, что я хотел делать всю жизнь, кипела в моем животе. Он не хотел этого. Просто не ощущал это своим.

Ларк все еще говорила с моими родителями, но группа отошла к диванам. Винс не унимался рядом со мной:

— …и когда я пропустил очередной поход, мама усадила меня и сказала, что я не должен тренироваться, если не могу вложить в это душу, и если я хочу делать что-то другое, я должен делать это, а не…

— Одного стула не хватает, — резко сказал я, вскочил на ноги. Он не успел ответить, другие не успели отвернуться от Ларк, я схватил свою чашку кофе и ушел от мебели. Делая вид, что я пошел в кабинет профессора Кольма за стулом, я скользнул к лестнице, ведущей на второй этаж.

Я шагал как можно тише, оставил гул голосов позади. Сжимая кофе, я прошел по коридору меж двух спален — в дверь в запасную комнату я видел, что пол был в одеялах и подушках, там спали товарищи Ларк. Я добрался до небольшой лестницы в конце и забрался через дверцу на крышу.

Как и во многих домах в каньонах, крыша была жилым пространством, заполненным растениями, а еще в углу было гнездо с куропаткой. Я прошел в угол ближе к каньону, опустил кофе на кирпичную стену. Я уперся ладонями, глядя на пространство между моими большими пальцами. Солнце опускалось за горизонт, озаряло все золотым светом, бросая лиловые тени. На улице внизу стражи моих родителей тихо стояли вокруг дома, привлекая взгляды прохожих.

Я вдохнул, пальцы сжали стену. Я напоминал себе, что злился не на Винса. Было не на кого злиться, ведь никто не был виноват. Такой была моя глупая жизнь, всегда возвращала меня в эту реальность. Ларк была права недели назад, когда мы с ней ехали к Утцибору.

Она сказала, что жизнь не изменить. Что нужно было просто реагировать на это.

Я тогда не согласился с ней, но теперь не знал. Она сама, наверное, теперь думала иначе. Ее жизнь изменилась. Ее реальность стала новой. Но после всего произошедшего, всего пережитого… моя реальность осталась прежней. Она всегда будет такой.

Люк на крышу скрипнул. Я повернулся, увидел, как мама появилась оттуда. Она выбралась и стряхнула пыль со штанов формы.

— Я видела, как ты убежал, — сказала она. — Что сказал твой брат, что ты так встревожился?

— Ничего, — соврал я. — Я просто хотел дать другим побыть с Ларк.

— Тебе лучше передумать, — она подошла ко мне у стены и уперлась локтями. — Она, наверное, захочет рядом знакомое лицо в ближайшие дни.

— Я скоро вернусь, — сказал я. — Но… если кто и может о себе позаботиться, то это Ларк. Я ей не нужен.

— Как по мне, вы были нужны друг другу много раз, — она взглянула на меня. — Например, в водной впадине без снаряжения?

— И близкой игре с обезвоживанием, — сказал я, не глядя ей в глаза. — А еще пару раз упал в припадке, заставляя Ларк разбираться с этим.

— Ты ожидал чего-то другого? — спросила она.

— Нет, — тут же сказал я, а потом понял, что да, я ожидал чего-то другого. Я думал, что доберусь до Утцибора и обратно, и тело не откажет.

Она подцепила пальцем серебряный шнурок на плече, где он перекрутился.

— Как по мне, поход в Феринно — еще и не один раз — значительно достижение даже для того, кому не нужно внимательно слушать свое тело.

— Если бы я был один, я бы умер на солнце, — сухо сказал я.

— Я не говорила о походе в Феринно в одиночку. При чем тут это?