Русло реки

Я смотрела на него, сжимая мел пальцами, повторяя фразу в голове. Смотри, к чему это привело? Что привело?

Меня потрясло осознание.

Яно никогда не верил в то, что мы делали.

Я медленно провела мелом по табличке.

ПОЧЕМУ ТЫ СОГЛАСИЛСЯ ПОКОНЧИТЬ С РАБСТВОМ? — написала я.

Он смотрел на мою табличку. Он явно ожидал, что я напишу не это. Он посмотрел на меня.

— Ты помогла мне увидеть, что я ошибался, — сказал он.

ПОЧЕМУ?

— Как это связано с собакой? — спросил он почти с мольбой, указывая на Крыса у огня.

Я указала на вопрос на табличке.

— Хочешь причины? — спросил он. Его пальцы едва заметно дрогнули в сторону моего сочинения, лежащего на столе. — Хочешь, я процитирую тебе твои слова?

Я покачала головой.

«Именно этого я не хочу. Дело было просто в любви ко мне?».

Смятение вспыхнуло на лице, он не мог понять мои знаки руками.

— Что?

Слова вырвались из моего рта, идеальные в моей голове и почти невнятные на языке:

— Это было, только потому что ты любил меня?

Он вздрогнул от звука моего голоса.

— Только потому, что я любил тебя?

ТЫ ТАК ХОТЕЛ ВПЕЧАТЛИТЬ МЕНЯ, ЧТО ТЫ СОГЛАШАЛСЯ НА ВСЕ МОИ СЛОВА? — я размазала мел на табличке. — ЕСЛИ БЫ Я ПРЕДЛОЖИЛА ВОЕВАТЬ С ВОСТОКОМ, ТЫ СОГЛАСИЛСЯ БЫ И НА ЭТО?

Он прищурился, читая последнюю тираду — к концу мои слова становились крохотными.

— Тамзин… — сказал он.

«Думай, — потребовала я, указывая на свою голову. — Думай, а потом говори».

Он разозлился.

— Тамзин, это все не было прогулкой по парку. У всего этого были последствия. Если бы я просто хотел впечатлить тебя, думаешь, я устоял бы, когда начался шантаж?

А ТЫ УСТОЯЛ? — написала я. — КОГДА Я ПРОПАЛА, ТЫ ДАЛ ВСЕЙ ДИПЛОМАТИИ ПАСТЬ. ТЫ НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛ С ВОСТОЧНОЙ ДЕЛЕГАЦИЕЙ

Он поднял ладони.

— Потому что я пытался не дать тебя убить!

ЦЕНОЙ ЭТОГО! — я шлепнула по своему сочинению, страницы шелестели.

— Да! — закричал он. — Да, признаю. Тогда я больше переживал, как вернуть тебя живой, чем о нашей политике. А лучше бы я оставил тебя умирать?

Я ПРЕДПОЧЛА БЫ, ЧТОБЫ У ТЕБЯ БЫЛА ВЕРА ВО ЧТО-ТО, КРОМЕ МЕНЯ

Я бросила табличку словами вверх, и он глядел на них, словно они были непонятными. Я вдохнула, сжимая и разжимая ладони по бокам, а потом подняла пальцы.

«Я уже не твоя ашоки, — я использовала знак, который мы с Ларк придумали, для моего старого титула. — Это Кимела. Ты не можешь принимать решения, основываясь на мне. Ты должен принимать их, потому что веришь в них».

— Я верю в них, — сказал он. — Я просто хочу, чтобы все было сделано осторожно.

Я оттолкнулась от стола, стул проехал со скрежетом по полу. Я встала, замерла, хмуро глядя на него, поток слов поднимался за моими губами. В мастерской было тихо — я не знала, занимались ли Ларк и Соэ Вераном, или они ждали, пока мы закончим.

Я развернулась и взяла свой плащ со спинки стула.

— Тамзин, — тяжело сказал Яно. — Мы говорили о Кимеле. Я могу попросить вернуть тебя.

Я зло накинула плащ на плечи, гадая, как он видел мое будущее как ашоки — я на сцене, без слов играющая на дульцимере? Я открыла дверь, за ней падал дождь. Я хотела сказать что-то едкое, бросить поверх плеча, но не могла, так что просто вышла и хлопнула за собой дверью.

Я спустилась с крыльца, держась за перила лестницы, завернула за угол, и дальше пришлось справляться самой. Я медленно шла к тропе, по которой мы с Ларк шли пару дней назад, влажная хвоя приглушала звук дождя. Мелкие капли разлетались от веток, собирались каплями на моем плаще. Я шла среди яркого папоротника и мха, дышала во тьме леса.

Я прошла туалет, мои шаги замедлились, дыхание застряло в груди. У меня было больше сил, чем неделю назад, но я все еще ощущала себя неуверенно, если бы оступилась, упала бы. Я осторожнее стала опускать ноги, склонив голову от влаги. Деревья были ближе, дождь перестал стучать, уже не долетал до земли. Я наслаждалась тем, что меня проглотил лес.

Туман собирался среди стволов и корней. Серая лиса пробежала по тропе, взглянув на меня черными глазами, а потом скрылась в зарослях. Впереди среди других деревьев возвышалась Облачная голова, ее кора была темно-красной.

Я опустилась в корнях Облачной головы, на том же месте я написала песню, которая принесла мне место ашоки. Тогда я была никем — ни титула, ни работы, ни перспектив. Смело мечтала о большом, наивно думала, что жизнь могла стать только лучше.

Я смотрела во тьму, мысли спутались, колени были притянуты к груди. После пары минут фигура появилась из мрака. Я думала, что делать, если это был Яно. Меня удивило то, как сильно я не хотела его сейчас видеть. Он не знал об Облачной голове, это не было тайной, просто мне и в голову не пришло рассказать ему.

Но это был не Яно. Это была Соэ. Она прошла вперед с шерстяным одеялом в руках.

Она молчала. Не сказала «Я знала, что найду тебя тут» или «Ты умрешь» или «Ты не должна уходить». Она тихо села рядом со мной, развернула одеяло и укрыла им наши колени. Мы просто сидели.

Мы сидели достаточно долго, чтобы лес забыл о нас. Сова пролетела мимо на бледных крыльях. Куница пронеслась по хвое. Птицы, которых Веран мог назвать, но я не знала, щебетали в сгущающихся сумерках.