Руссиш/Дойч. Семейная история

За чаепитием друзья обменивались информацией о житие-бытие. Из этих дружеских и вполне откровенных разговоров следовало одно – на других этажах мидовской части здания разворачивалась такая же унылая, но вполне приемлемая и устраивающая абсолютное большинство жизнь. Но в отличие от германистов – без оскорблений и унижений рядового состава со стороны вождей. Везде работы было мало. То ли в министерстве господствовал явный переизбыток сотрудников, то ли командующие не умели наладить трудовой процесс таким образом, чтобы коллектив (дипломаты всё-таки!) хоть немножко почувствовал причастность к делу формирования внешней политики родного государства.

Однажды Максима отправили на какое-то внутриминистерское мероприятие, проходившее в большом, аж на полтысячи кресел, актовом зале. МИД делил его с Внешторгом. На собрании выступал один из заместителей Громыко. Функционера такого высокого уровня Максим видел впервые в жизни и, понятное дело, приготовился ловить каждое слово из уст этого высокопоставленного чиновника. Боже, сколь велико было разочарование! Косноязычный заммининдел нёс со сцены откровенную чепуху, бредятину без какого-либо смысла, но старался надувать щёки и изображать из себя великого стратега и мыслителя.

«Ну, если таким людям отданы бразды правления в министерстве, то ничего хорошего в будущем МИДу как своих ушей не видать, – пришёл к заключению Максим. – Какие реформы? Какие творческие состязания? Какие санатории? Какое повышение зарплат? Сплюнь и разотри!»

Друзья молча выслушали горестный доклад приятеля. Осокин неожиданно вспомнил Некрасова. Как там у него? «Вынес достаточно русский народ. Вынес и эту дорогу железную, вынесет всё, что господь ни пошлёт. Вынесет всё – и широкую, ясную грудью дорогу проложит себе…»

– …Жаль только – жить в эту пору прекрасную уж не придётся ни мне ни тебе, – хором продекламировала тройка.

Стихи классика звучали как никогда актуально.

В конце второго года пребывания в высотке, когда подступила пора задумываться о следующем маршруте за границу, в отделе появился плечистый парень с невзрачной внешностью. Знающие коллеги нашептали Максиму, что это товарищ якобы «оттуда», направлен на стажировку в МИД, очевидно, перед загранвыездом. Правда, утверждали, что нынешний гость – птица особо крупная. Новичок будто бы приходился родственником одному из главных распорядителей в КГБ. Поэтому, дабы чего не вышло, рекомендовали держаться от него подальше. Согласно общему мнению, ничего хорошего связи на этом направлении мидовцам обычно не сулили.

Максим прекрасно помнил и о наставлениях сестры. Искать на свою голову приключения он не желал. Однако события развернулись неожиданным образом. Сергей, так звали стажёра, как-то присел за столик в столовой, за которым чаёвничала тройка друзей. Слово за слово, завязался разговор. «Чужак» оказался приятным собеседником и всем понравился. С Максимом, работавшим в отделе чуть ли не за соседним столом, быстро зажглись особо тёплые и тесные отношения.

На следующей неделе в обеденное время они вместе отправились в кино. На Арбате рядом с высоткой существовал малюсенький кинотеатр «Наука и знание», где демонстрировались короткометражки – документальные, но изрядно занимательные фильмы. Туда частенько заглядывал изнывавший от безделья мидовский люд. Обеденный промежуток растягивался на часа два, а то и боль-

ше, никто не контролировал, и за это время можно было успеть и пищу принять, и кино посмотреть. Особенно в плохую погоду, когда обычное «прошвырнуться по Арбату» удовольствия не доставляло.

В тот раз шли «Воспоминания о будущем» Эриха фон Дэникена, раскрутившего на весь мир теорию пришельцев. Автор объявлял пустыню Наска в Перу космодромом для неопознанных летающих объектов и приводил другие убедительные доказательства пришествия на землю в далёком прошлом живых существ из космоса. Фильм очень, очень понравился, было о чём поспорить.

Вечерком решили продолжить общение и по дороге домой прогуляться по Садовому кольцу от Смоленки до метро «Парк культуры». Напротив альма-матер у Крымского моста размещался пивной бар, куда после занятий забегали студенты МГИМО. Туда и зашли. После кружки со стопкой Сергея вдруг потянуло на откровенность. Хотя у Максима и в мыслях не было выспрашивать насчёт места работы, семейного положения и прочих страниц засекреченной, очевидно, биографии нового знакомого, тот сам зачем-то пустился в долгий рассказ о своей бренной жизни.