Руссиш/Дойч. Семейная история

С выражением лица добродетельной старушки, подкладывавшей хворост в костёр, на котором сжигали Коперника, лейтенант встал на стационарную приступку, дабы сравняться по росту с приговорённым к высшей мере наказания и поднёс оружие к его «левой затылочной части головы в области уха», как того требовала строгая инструкция.

В этот момент в голове Максима почему-то начала крутиться сочинённая им с друзьями простецкая песенка на мотив гимна туристов:

Эх, судьбина посольская,
Нам с тобой по пути.
Выдай тайну по-свойски нам –
Что там ждёт впереди?
…У профессии родной основа –
Расставаться и встречаться снова.
Так что говорить «Прощай!» – не точно.
До свиданья! Дальше – многоточье…

Начальник тюрьмы дал знак. Раздался хлопок. Тело Максима опустилось на влажный бетонный пол. Через тридцать секунд, как предписано, прозвучал контрольный выстрел.

Часть четвёртая

Глава XX

После бурных, продолжавшихся чуть ли не до двух ночи переговоров с последующими посиделками в «Куполах» – контракт по русскому обычаю следовало хорошенько обмыть – служебная машина представительства отвезла Демьяна Александровича в его московскую квартиру на Рождественском бульваре. Он посмотрел на часы. Стрелки показывали без пяти шесть. На улице было светло и солнечно. Столица просыпалась. Спать не хотелось. Но Демьян заставил себя лечь в постель и задремать.

Снились крокодилы и мутная грязная река. В машине по дороге из популярного ресторана звучала, совсем не по погоде, песня «Яблоки на снегу». И утомлённый мозг, наверное, среагировал на мелодию, которую Демьян запомнил по одной из своих последних поездок на службе в МИД РФ.

Дипломатическая судьба завела его как-то на пару дней в захудалое государство по имени Гайана. Одному из советских предшественников нынешнего посла России вздумалось предложить эту страну на роль форпоста социализма в Южной Америке. В ЦК КПСС отреагировали благосклонно. Начали со строительства нового посольского здания. Вышло оно фундаментальным, едва ли не самым крупным во всём одноэтажном государстве. Но потом посла заменили, а расширять предполагаемый плацдарм прогресса не спешили. В Москве, очевидно, посчитали – не до Гайаны, удержать бы Никарагуа. Соседняя Венесула пока ещё утопала в роскоши и благополучии.

Сотрудники посольства повезли коллег со Смоленки за город. Был жаркий день. Купались в какой-то широкой, но мелкой реке, в которой водились маленькие кроко-

дильчики. «Да не дрейфь, не откусят они твоё достоинство, пробовали!» На берегу разбили пикник. Из магнитофона на всю гайанскую округу в качестве привета с родины рокотала песня про яблоки на снегу Изрядно выпив, дабы не подхватить какую-нибудь заразу, дипломаты на спор соображали, о чём песня.

«Яблоки на снегу в розовой нежной коже, ты ещё им поможешь, я себе не могу», – настойчиво, куплетом за куплет, уверял исполнитель. Он, как предположили, явно намекал на что-то сексуальное или, напротив, связанное с его утратой. Разгадать замыслы в полной мере так и не удалось. Но в память врезалось – Гайана, жара, крокодилы и яблоки на снегу. В розовой нежной коже.

Проснулся Демьян в полдень, включил ТВ. Девица в ночной сорочке с полуоткрытой грудью зачитывала новости. Московский градоначальник после нескольких дней молчания дал оценку состоявшемуся в минувшую субботу несанкционированному митингу у здания мэрии. Тысячи мирных, безоружных (кто-то пришёл даже с детьми), но возмущённых избирателей требовали зарегистрировать оппозиционных кандидатов на выборах в Мосгордуму. Конституция Российской Федерации гарантировала свободу проведения собраний. Однако полиция грубейшим образом разогнала митингующих, применив в отношении их откровенное насилие. Были задержаны почти полторы тысячи человек.

Случилось так, что прибывший на неделю в Москву с деловыми целями председатель правления одного из крупнейших домостроительных концернов Германии «Шпрингдерхаузен» Демьян Селижаров наблюдал за всем происходившем 27 июля собственными глазами, благо телеканал «Дождь» транслировал всю акцию от начала до конца. Он и на суде мог бы под присягой подтвердить, что никто из демонстрантов, как ясно было видно на экране, не пытался применить против грозных полицейских силу.

Ничего похожего на Париж, где «жёлтые жилеты» на самом деле творили форменные безобразия, в Москве и в помине не было. Напротив, разодетые, как космонавты,

полицейские и гвардейцы беззастенчиво скручивали первых попавшихся, в том числе тех, кто вовсе не собирался демонстрировать, случайно оказавшись на месте «преступления». Некоторые сопротивлялись, что по российскому законодательству влекло за собой наказание до пяти лет тюрьмы. Но как было не сопротивляться, если тебе до изнеможения заламывают руки, бьют по чувствительным частям тела?