Руссиш/Дойч. Семейная история

Демьян, как и многие его друзья, очень хотел бы, чтобы в российской жизни вновь восторжествовала общечеловеческая тенденция на перемены, против застоя. И если власти и подконтрольная им часть народа противятся любой эволюции, то революции не избежать. Только чтобы «жалкую кучку» революционеров составляли не коммунисты Ленина, как в 1917-м, и не антикоммунисты Ельцина, как в 1991-м, а честные, порядочные, демократически настроенные люди, желающие процветания своей родине – потенциально самому богатому государству на планете с самыми талантливыми людьми. Возможно ли такое развитие в России? Однозначного ответа на этот вопрос у него не было.

После новостей шла очередная, десятитысячная с хвостиком часть сериала, который давно превзошёл все параметры для занесения его в книгу рекордов Гиннесса. Шестой год подряд российское телевидение на всём десятке государственных информационных каналов, в общей сложности более 24 часов в сутки, во всех интимных подробностях обсасывало положение в соседней стране – на «фашистской» Украине.

Ежеминутно подчёркивая, что России претит вмешиваться во внутренние дела братского государства, с телеэкранов лился мощнейший поток оскорблений в адрес его руководства. В пух и прах долбали стратегический вы-

бор и самого народа. Украинским собратьям настойчиво и подробнейшим образом внушалось, как им следует жить и вести себя. В концерне Шпрингдерхаузен не понаслышке знали о всеобщем беспорядке на Украине, но чтобы так беззастенчиво, годами эксплуатировать эту тему на государственном телевидении другой страны – такого в мировой практике межгосударственных отношений ещё не было.

Демьян помнил, как в советское, да поначалу и российское время телевизионные начальники строго следили за тем, как бы в прямом эфире соотечественники не услышали какую-нибудь крамольную фразу, случайно слетевшую с уст проповедника из Останкино. «Низзя, низзя! Только в записи!» – кричали цензоры. Наконец, пять лет назад дали старт тому, чего больше всего боялись. Из телевизоров на обезумевших зрителей обрушился каскад словесной галиматьи, на все лады прославлявшей внешнюю политику родной России. Зато табу касалось внутриполитической обстановки.

И что бы вы думали? Оказалось, что все страхи и переживания со вздохами «как бы чего не вышло» не имели под собой никаких оснований. Надо было только профессионально сочинить драматургию телеспектакля «прямой эфир» и грамотно распределить роли среди мастеров этого жанра. Львиная доля успеха представления зависела от главного действующего лица – модератора дискуссии.

Пять лет подряд российское телевидение ставило в прямом эфире новые и новые рекорды. Глашатаи пропаганды месяц за месяцем, изо дня в день разоблачали противников единственно верной внешнеполитической линии российского государства – как за рубежом, к которому больше не приклеивали прилагательное «капиталистический» (по части капитализма Россия могла дать фору любому), так и «пятую колонну» отечественных вредителей. Бэк-вокал из числа двух десятков «правильных» политологов, перемещавшихся с канала на канал, эффективно использовался на подпевках.

Но куда больший интерес вызывали «неправильные» персонажи, выполнявшие важнейшую функцию «мальчиков для битья». Якобы несогласных с магистральным курсом ведущие солисты-дирижёры обливали ушатами грязи, помоев и даже фекалий, инициировали словесные перепалки и драки. Аудитория по сигналу режиссёра взрывалась аплодисментами в адрес хороших и награждала воплем возмущения плохих. Однако подобранные гроссмейстерами ТВ профессиональные «оппозиционеры», не имевшие никакого отношения к протестующим на улицах, держались стойко, оскорбляться не спешили. Нанести ответный удар или просто покинуть, в знак протеста, телевизионную студию никому из них в голову не приходило – на кону стояли не хилые гонорары.

Когда Демьян работал в Москве генеральным директором компании «Шпрингдерхаузен Россия», ему иногда доставляло удовольствие одним глазком наблюдать, какое бесцеремонное враньё лилось с телеэкрана. Два года назад Бьянка в семидесятилетнем возрасте передала бразды правления в его руки. Пришлось переехать в Берлин, где находилась штаб-квартира концерна. Включать российских тележонглёров уже времени не было. Но из того, что он услышал за последний час, следовал один вывод – не изменилось абсолютно ничего. Как и прежде модераторы и подпевка затягивали один и тот же напев: весь мир марширует не в ногу, правильный шаг держит исключительно одна Россия.

Российское государственное телевидение вызывало отвращение и на развлекательной ниве. Уши вяли, когда в прайм-тайм по всем каналам начинался очередной тур полоскания грязного белья псевдозвёзд. Сто двадцать седьмой за год показ доброй комедии советских времён никаких других чувств кроме тошноты вызвать не мог.

– Когда же эти ширли-мырли закончатся? – спрашивал Демьян сам себя и своих партнёров в России. Но никто точным ответом не располагал. А согласно прогнозам отдельных знатоков из числа ясновидящих, процесс ста-