Руссиш/Дойч. Семейная история

Однако к величайшему удивлению Демьяна мэр охарактеризовал субботние события как «массовые беспорядки, заранее спланированные и хорошо подготовленные». Протестовавшим, оказывается, были нужны не выборы. Они собирались осуществить захват власти, прибегнув к штурму мэрии. Поэтому поведение сотрудников правопорядка было адекватно тому, как вели себя демонстранты. «Я бы хотел сказать спасибо полицейским и сотрудникам Росгвардии. Они выполнили свой долг… Мы же не в Зимбабве живём», – с гордостью провозгласил главный москвич.

– Господи, – тяжело вздохнул Демьян. – Сколько веков существует Россия многострадальная, сколько выпало на её долю несчастий, испытаний, четвертований и колесований, а ведь ничему страна учиться так и не хочет. В который раз на дороге оказываются знакомые грабли. Элементарно просто обойти этот полезный, но хитрый инструмент. Так нет же – надо обязательно на них наступить. Одно и то же – у русско-советских собственная гордость, мы и сами с усами, поучайте лучше ваших паучат, как пел Буратино.

Ну какое значение имел бы факт допуска во второстепенный, столичный, парламент нескольких сторонников Навального? Да абсолютно никакое! Правящие единороссы в любом случае изолировали бы оппозиционеров, благо за последние 20 лет методику борьбы с диссидентами всех калибров в России отшлифовали с ювелирным совершенством. Но нет же! Даже на миллиметр отступать нельзя! Нынешняя власть, очевидно, прекрасно усвоила уроки коммунистических предшественников – стоит из мо-

нолитной стены вынуть один-одинёшенек кирпичик, как вся конструкция может пойти вкривь и вкось, шиворот-навыворот.

Так что биться надобно не просто за сохранение единства партии и народа, а за единство полное, безоговорочное и непоколебимое! За принуждение народа к единству с партией! За обеспечение внутренней стабильности в десятой, и нисколько не меньшей, степени! За воцарение во всей необъятной стране покоя, а хотя бы, что из этого, и кладбищенского! И чтоб ни одна муха-цокотуха не нарушила полуденный отдых родины!

До недавнего времени Демьян не знал ничего по существу об одном из лидеров оппозиции по фамилии Навальный. О нём поверхностно и противоречиво писала германская пресса. В России, судя по всему, произносить это имя публично строго-настрого запрещалось. Но благодаря властям и Интернету известность главного возмутителя спокойствия шла по нарастающей. Волосы вставали дыбом после ознакомления с его очередным антикоррупционным расследованием.

Некоторые из друзей Демьяна, внимательно наблюдавшие за перипетиями российской жизни, утверждали, будто Навальный – это «Ленин сегодня». Он с группой «новых большевиков», на самом деле представляющих, как и в своё время Ленин, интересы ограниченного меньшинства, якобы готовит новую революцию, от которой не поздоровится многим, очень многим. Причём не только 110 долларовым миллиардерам и 250 тысячам долларовых миллионеров, которых Россия – олимпийское достижение! – взрастила и подарила миру за рекордно короткий срок. Их-то растерзают в первую очередь, ибо всем известно происхождение их богатства. Но ведь «новыми русскими» катавасия вся не ограничится. В накладе окажутся, как всегда, люди нижнего и среднего достатка, которым хватает проблем и без всяких революций.

В роду селижаровском революционные вихри считались самыми враждебными, главной угрозой эволюционному ходу развития исторического процесса. Революция

поглотила или сбила с дороги не одного представителя семейства. Как и прапрадед Максимилиан, Демьян был решительно настроен против любых революций. Ему говорили: но были же в новейшей мировой истории и великие потрясения другого типа – мягкие, все в цветах, когда власть достаточно мирно переходила в руки народа. Ты и их отвергаешь?

Насколько мирно и народу ли доставались плоды некоторых таких цветастых революций, он мог бы поспорить. И всё-таки «мягкая», с ландышами и тюдьпанами смена власти на самом деле представлялась ему меньшим злом по сравнению с выстрелами крейсеров и авианосцев, штурмом зимних дворцов и летних резиденций. Не говоря уже о последующих гражданских войнах. Поэтому проголосовать за такой бархатный, радужный разворот событий, рассуждал Демьян, пожалуй, стоило бы. Вот только возможна ли в удивительной, полной неожиданностей стране России нежная, голубиная, вся в ромашках и васильках революция?

При абсолютном неприятии революционных идей Демьян не мог не видеть, что их вызреванию способствуют неуклюжие действия власти. Между событиями 1905 года и сегодняшней ситуацией в России прослеживались, с его точки зрения, явные параллели. Одним только отличались выступления XXI и XX веков. Митингующие нового времени, требовавшие свидания с мэром, не догадались взять в руки иконы и хоругви. Всё остальное было почти один-в-один. Как и сто лет назад, правители вопринимали своих подданных как быдло, недостойное встреч и понимания. Заявление градоначальника прямо кричало об этом.