Руссиш/Дойч. Семейная история

названием «прямая связь с Президентом», а самым непосредственным образом, в режиме каждодневной реакции на вопиющие несправедливости в стране, откликался на нужды своего народа и был на его стороне, а не в компании друзей из числа миллиардеров и миллионеров.

На следующий день Тоня и Кристиан отправились на такси в Кудыщи. Более удобный вариант – поезд – отвергли по причине его крайне неудобного расписания. Старенькая «Нива» с водителем, от которого за версту несло перегаром, преодолела препятствия относительно легко.

Если Осташков из последних сил пытался изображать из себя живой и суетливый город, то Кудыщи, судя по внешнему облику, давно оставили эти потуги. На фоне полуразрушенных и обшарпанных строений сверкал золотом только собор Воскресенского монастыря. Его ослепительный блеск придавал окружению ещё более убогий и мрачный вид.

По словам настоятеля, восстановление грандиозного храма, в котором легко разместились бы сотен пять верующих, производилось из государственных средств в рамках некой программы искупления грехов коммунизма перед церковью. Но постоянных прихожан немного – пара десятков старушек. Скоро и тех Господь к себе призовёт. Да и кому ходить-то на службы? После развала Союза число жителей села сократилось в три раза. Но собор должен быть при любых обстоятельствах. Ведь восстановили в России триединый лозунг! Не так ли? Царь есть, отечество есть, так и вера должна быть, хотя бы в образе таких величественных строений, доставшихся нам от предков. А вы-то, люди добрые, сами православные? Коробочка для пожертвований – если что – при входе имеется.

Не обрадовали разговоры и с другими кудыщинцами. Железная дорога в качестве работодателя фактически объявила о банкротстве. Отжил свой век некогда известный на всю округу базар. Растащили библиотеку. Прекратил функционировать медпункт. В стадии закрытия школа. Остатки молодёжи в поисках сладкой жизни, которой

по телевизору с утра до вечера дразнят, сматывают удочки, кто в Осташков, Бологое, Тверь, а иные стремятся аж прямиком в Москву, в Москву

Никто из местных жителей не мог сказать ничего путного о месторасположении бывшей германской лесопилки. Лишь один столетний старик вспомнил, что да, до войны на самом деле было здесь что-то подобное. Но потом, когда напал Гитлер, оборудование, как главную ценность, вывезли куда-то в Сибирь, да там так и оставили. Некоторое время назад он вроде как слышал, что станки те германские исправно функционируют вот уже второе столетие – и режут, и пилят, и строгают. Чудеса, да и только!

А в самих Кудыщах заводские корпуса в войну сгорели дотла. Кирпичи разворовали местные жители под свои нужды. Нынче на месте фабрики – футбольное поле. Впрочем, возможно, подводит память. Лесопилка могла быть и на территории парка, который насадили во времена Хрущёва. А, может быть, и где-то ещё. При Брежневе какой-то завод начали вроде строить, да потом бросили. Не там ли, где немцы пилили? А когда Ельцин правил, тогда всё подряд крушили, и стреляли при всём честном народе, и топором надвое рубили. Да разве кто ж сегодня точно вспомнит?

Пьяненький мужичок под сорок взялся за десять тысяч рублей или почти полтораста долларов, невиданные здесь деньги, довезти на тракторе до деревни Занеможье, что километрах в десяти от Кудыщ. В пути едва не завязли. Со времён Пушкина на дорожном пространстве русской провинции изменилось мало. Предсказание поэта («Лет чрез пятьсот дороги, верно, у нас изменятся всемерно») сохраняет актуальность в полной мере.

Занеможье XXI века состояло из одного заколоченного и скособоченного деревянного дома с прохудившейся крышей. О былом существовании двух десятков других строений говорили обильно заросшие травой и едва различимые остатки фундаментов. Судя по их виду, деревня окончательно испустила дух лет 30 назад. По словам тракториста, последний старичок из дома, что ещё не до кон-

ца завалился, «помёр аккурат тогда, когда Путин с Медведевым менялись».

Тоня с мужем попытались вычислить, где стоял дом Игната Селижарова с большим садом и огородом. Место, откуда всё начиналось, являло собой пустырь с высоченными, по грудь, зарослями крапивы и борщевика, над которыми витали тучи зловредной мошкары. Приобретённые в Осташкове спреи действовали в течение нескольких минут. Затем тело подвергалось очередной атаке.

Среди остатков фундамента Игнатова творения произрастала яблонька-дикарка. Тоне пришла на ум оригинальная идея. С помощью лопаты и топора, удачно оказавшихся в кабине трактора, они с мужем с трудом, но всё-таки вырубили небольшой кусочек корня этого милого деревца с малюсенькими и на редкость кислыми плодами. Его можно будет поместить в бутылку, с водкой или без неё. Другой вариант – запечатать корешок в расплавленное стекло. Сувенир «назад, к корням» из некогда существовавшей деревни Занеможье станет прекрасным украшением кабинета председателя правления компании «Шпрингдерхаузен» Демьяна Селижарова.