Русская библия: История переводов библии в России

Как известно, до середины XX в. католики во всем мире, в том числе и в Литве, переводили библию на свои языки для церковного употребления только с канонизированной Вульгаты. Но на II Ватиканском соборе была принята специальная «конституция» «О догматическом откровении», где указывалось: «Церковь всегда относилась с уважением к другим, восточным переводам» и «так как слово Божие должно быть доступно во все времена, то церковь с материнской заботой печется о том, чтобы надлежащие и точные переводы делались на разных языках по преимуществу с подлинных текстов священных книг».

Как бы откликаясь на это заявление католического собора, православный епископ, автор рецензии на литовскую католическую библию, одобрительно отмечает, что это новое издание подготовлено с учетом «современных требований для переводов литургических и библейских текстов», а также с учетом развития литовского литературного языка. Рецензент приводит список использованных при подготовке нового литовского перевода прежних изданий новозаветного текста, и в этом списке на втором месте стоит как раз последнее критическое издание Нестле, выпущенное Объединенным библейским обществом в Лондоне в 1967 г. Наконец, епископ Анатолий с удовлетворением отмечает, что при составлении перевода «принято было во внимание также и русское последнее издание Библии».

Характерно, что и в интерпретации библии, ее сюжетов и догматов, в воззрениях, по крайней мере, некоторой части православных богословов также наметились сдвиги. Еще совсем недавно руководство русской православной церкви твердо не допускало всяких «рационалистических» и «радикальных» толкований библейских мифов и догматов. Церковь учила, что в первые века христианства «отцы церкви» в своих сочинениях дали все нужное для объяснения Священного писания и только их объяснениями следует руководствоваться. Православный христианин должен видеть в Библии подлинное Священное писание, всякое слово которого есть «откровение» свыше, «божественная истина». Нужно верить ему, не подвергая сомнениям и исследованиям, даже если в этом откровении что-то кажется непонятным, противоречащим здравому смыслу, логике или данным науки. В последнем случае верующий не должен пытаться самостоятельно искать и придумывать объяснения; объяснение библии — прерогатива церкви: «с благою целью предохранить своих чад от заблуждений, порождаемых суемудрым толкованием слова Божия, церковь предлагает им свое руководство к разумению слова Божия, заключающееся в творениях св. отцов церкви», — писал ученый-богослов К. Константинов в статье «О чтении слова Божия», помещенной в №8 «Журнала Московской патриархии» за 1959 г.

Однако успехи естественных и гуманитарных наук неизбежно поставили под сомнение не только многие догмы и сюжеты Священного писания, но и толкования древних «отцов». Западная библеистика уже давно, пытаясь спасти пошатнувшийся авторитет библии, заняла в своих толкованиях гибкую позицию, применяя различные приемы для того, чтобы примирить библию с наукой, догму с действительностью, и, сделав частичные уступки «духу времени», спасти все, что еще можно спасти. Появились некоторые признаки, что эти веяния в последнее время коснулись и русского богословия.

Так, в теоретическом органе Московской патриархии «Богословские труды» была помещена вполне одобрительная рецензия кандидата богословия Е. Карманова на изданную в Италии книгу двух католических профессоров Э. Гальбяти и А. Пьяцца «Трудные страницы Библии. Ветхий завет». Судя по рецензии, книга итальянских богословов представляет собой не что иное, как очередную попытку «примирить» библию с наукой. На Западе такой подход к библии, иногда называемый «историко-критическим», уже давно стал применяться экзегетами «либерального» толка, в отдельных случаях к нему прибегали в дореволюционное время и некоторые русские православные богословы, которых не вполне удовлетворяли «святоотческие» объяснения. Богословы этого сорта, не ограничиваясь ссылками на сочинения древних церковных писателей, стремятся путем всяческих ухищрений и натяжек, применяя то «аллегорические», то «символические» или «образные» толкования библейского текста, во что бы то ни стало «согласовать» Священное писание с данными современной науки.

Православный рецензент Е. Карманов не подверг критике положения итальянских теологов-модернистов, и это свидетельствует о том, что он сам и редакция «Богословских трудов» считают их вполне приемлемыми для современного православия.

Вряд ли, однако, стоит придавать большое значение сочувственным отзывам о «научной» трактовке Священного писания западными богословами. Пожалуй, позиция руководства русской церкви все-таки конкретнее отражена в заявлении другого церковного чина: «Если поступиться по какому-нибудь произвольному поводу, то уже трудно будет определить, где предел, дальше которого нельзя идти».