Русская фантастика 2017. Том 2

Юрий Фомич от огорчения сел на стул. Тот сразу возмутился и скрипнул. Но вставать и идти домой было нельзя – жена обещала заклевать. А сынуля уже третью неделю ночевал у знакомых девиц, появляясь дома только днем. Только для того, чтобы выклянчить у мамули пособие на аренду постельных принадлежностей. Поэтому идти домой и говорить, что через долгие шесть месяцев ночных кошмаров, может, только начнется следствие, которое может… затянуться, не разобраться и даже – о ужас! – оказаться неэффективным. А жить-то дома надо. Ночами. И соседи смотрят косо. Да и квартиру с такими ночными эффектами не поменяешь, на Бетельгейзе не улетишь! Там, говорят, еще дороже жилье стоит. Да и перелет недешев. Хотя, конечно, местным отечественным духам туда дороги небось нет. Так что Бетельгейзе – явно не вариант.

– Ладно, – угрюмо вымолвил Юрий Фомич, – знал я этого духа, когда он еще духом не был. Не близко, но случилось. Только однажды. Так что не будем ждать полгода.

– Так что вы ему сделали такого? – Начальница решила идти до конца. – Раз уж начали, договаривайте.

– Да ничего вредного! Просто ассистировал на операции, которую ему делали. Ну, вроде все было нормально, а он утром возьми и помри. Четвертый в том месяце. Нас даже премии квартальной лишили. Жаль, конечно. Собирался на нее орионский спортивный костюм купить.

– Да, теперь понятно, – в диалог снова вступил старлей. – Тут, гражданин, мы вмешиваться в дело с духом не будем. И по лишению премии – тоже не к нам.

– Это еще почему? – заорал Юрий Фомич. – Он же буйный, этот самый дух!

– Потому, что еще два года назад закон приняли. О том, что духи тех, кто умер в ходе лечения, – и старлей достал из стола толстую книгу с суровой на вид обложкой и прочел вслух, – «имеют право обращаться к тем, кто их неправильно лечил или вовремя недолечил».

– Зачем?

– Закон приняли в целях обеспечения качества лечения и предоставления врачебных услуг. Да вы не волнуйтесь, тоже ведь имеете право на посмертное обращение. Если вас плохо лечить будут…

Олег Быстров Толли-Долли – «Длинная кукла»

Песчаная ящерка – существо ужасно осторожное. Иногда Юрке казалось, она видит и затылком. Малейшее движение воздуха, качнувшаяся тень – и серое тельце, перебирая лапами так быстро, что глазом не уследить, скрывается в едва заметных трещинах почвы.

Помогало терпение. В первую очередь – терпение: вот так лечь и замереть, словно камень или оплавленный кусок металла, побывавший под массированным ударом термических бомб. Лечь и лежать, чтоб ни звука, ни вздоха, будто сам неживой. Такой же неживой, как тот прах, на котором распластался. Только так можно дождаться, чтоб «чертова рептилия», как называл ящерок Славка, выползла на солнышко, чуть прикрыла перепонками свои малюсенькие, но зоркие глазки – расслабилась…

И вот тогда – во вторую очередь – требуются быстрота и сноровка. Нужно стать почти таким же юрким, как сама ящерка. Юркий Юрка, смеялся Славка, но так оно и было. Молниеносный бросок: будто распрямляется тугая пружина, скрытая в спине, ногах, может, еще где-то, и тело взлетает над землей, а рука – она словно длиннее становится! – выстреливает хлыстом, и оп-па! – цель накрыта! Крепко, но нежно. Потом оглушить ее умелым ударом – запекать дохлых ящериц нельзя. Даже детям пустыни такое блюдо может стоить жизни.

Сегодня ждать пришлось особенно долго. Солнце жарило как сумасшедшее. Это хорошо, «чертовы рептилии» любят погреться. И почему-то именно здесь, на границе Большого пятна, но и Юрке укрыться от жгучих лучей оказалось совершенно негде. Ничего ведь не растет вокруг. Это дальше к югу, у поселка корчевщиков начинается уродливый низкорослый лес. А может, высокий кустарник, кто его разберет. Здесь же только прах: серый, сыпучий, похожий на песок, только крупнее. Иногда встречаются цветные, с гладкими краями камешки, похожие на морскую гальку.

Когда-то папка возил Юрку со Славкой на море, и он помнил, как выглядит галька. Но было это очень давно, кажется, совсем в другой жизни.

Только прах никакие не камешки и не песок. Славка говорит – это дома, деревья, машины. Цветы на газоне, собака в будке, велосипед, прикованный цепью к ограде парка, чтоб не угнали. И даже люди. Все то, что было городком в момент удара с воздуха дезинтеграторов третьего поколения. Все, что стояло, ездило и росло. И те, которые прыгали, ползали, мяукали и виляли хвостом. И те, кто говорили о погоде и ценах, опаздывали на работу или вскапывали грядку под окном… Даже пролетавшие в небе птицы – все в один миг обратилось в этот серый сыпучий порошок. И вместо городка образовалось Большое пятно.

Но ящерки любили приходить именно сюда. И грелись на солнце.