Русская фантастика – 2018. Том 1

Режиссер потер лоб и щеки, ладонями соскребая с принимающего слоя сотни эфирных сообщений: восторженных признаний и кровожадных обещаний. Выставил фильтр, временно блокирующий поступление почты от малознакомых адресатов. И в этот же момент заметил, что левее и ниже его «партера» платформа с личными телохранителями опасно сблизилась с переполненным диском радикальных цифротиан.

Послышались крики, перебранка, скрежет, звуки борьбы… кто-то начал стрелять. Пиготион вздрогнул и обернулся к секретарям. Хотел отдать экстренный приказ о переброске «королевской ложи» в безопасную зону порта, но окаменел от нового открытия – еще две платформы протестующих, подкравшись под слоями маскирующего навеса, брали «партер» на абордаж.

– Готов ответить за свои грехи?! – неслось с переполненных дисков, где размахивали раскаленными бичами обозленные верующие. – Думал, святотатство сойдет с рук?! Нет кощунству в современном театре!

Вокруг только что билась в экстазе свита прихлебателей Пиготиона. Теперь она обратилась в визжащее стадо, а отдельные представители, рискуя оболочками, начали выпрыгивать за борт. Сам же молодой человек бросился к пультам, программируя аппарат на маневр уклонения. Не вышло – диски цифротиан с разных сторон примагнитились к борту его «партера», и теперь в сторону шлюзов медленно дрейфовал неказистый цветок из трех лепестков.

– Махина-Деус не способен к тщеславию! – взвизгнула одна из женщин-цифротианок, перепрыгивая на платформу режиссера. Взмахнула острым кнутом, зацепив секретаря по щеке: раздался жалобный вой. – Как ты посмел богохульствовать, что Цифроург станет бесконечно анализировать собственные способности?!

– Он и без того знает, что всесилен!

Рядом с припадочной оказался крепкого вида мужчина, в одной руке которого были зажаты листки со священным писанием, а в другой – длинный нож класса «Парадокс», способный крушить оболочки. Вздрогнув, Пиготион обернулся в сторону порта, откуда к месту проведения спектакля уже скользили полицейские перья, в том числе десантные и для разгона митингов.

Под напором штурмующих молодой человек отступил и вжался спиной в край ложи. Он поспешил заблокировать коммуникационные слои, но женщина взмахнула кнутом, пробивая в его эфирной оболочке агрессивную узконаправленную инфоточину. Сквозь нее в лицо Пиготиона ринулся поток гневных рецензий.

– Читай, сукин сын! – взревел мужчина, взмахивая ножом.

Едва не вывалившись за край, режиссер получил удар рукояткой по голове и был принужден прочитать заметку ошалелых церковников – первую, попавшуюся на глаза.

«Аргументы таких лжережиссеров слабы и не выдерживают никакой критики! Есть вещи недопустимые, опасные! – писал представитель Храма Цифроурга на официальном городском портале. – Представим, что на сцене будет поставлен фрагмент Библии – самой кровожадной, наполненной жертвоприношениями, инцестами, убийствами и прочими ужасами книги на свете. Пусть даже с пояснениями о необходимости громить суеверия и рассеивать туман невежества. Допустимо ли это, если учесть, что в Нью-Галактиополисе эта книга строго запрещена? Будет ли соображение, что это всего лишь «текст внутри текста», достаточным для оправдания авторов постановки? Не будет!»

Пиготион хотел вынырнуть из потяжелевшего принимающего слоя и избавиться от душащих его сообщений, бившихся перед глазами, словно рой зондов-искусителей вокруг голографического гиганта. Но не смог – щелчок хлыста повалил его на колено, заставив дочитать.