Русская фантастика – 2019. Том 1

Словно в колокол ударили. Она сама испугалась звука, что сорвался с языка. Уши Аббата встопорщились самым неприличным для уважаемого аборигена образом. Оол не шелохнулся, глаза неистово вращаются: левый по часовой стрелке, правый – против. Глаза Аббата, наоборот, как-то остекленели и даже помутнели. Он встал. Поклонился. Сказал:

– Пойдемте.

Сказал – будто несравненный маэстро сыграл на карильоне короткую и дьявольски сложную пьесу. В этой пьесе было все, что они успели сказать друг другу, и ее финальное «да», и много, много больше. Мэй тоже встала, преодолевая слабость в ногах. Воздух звенел. Или ей показалось? Ведь показалось, правда?

4

Повсюду – монахи и монахини. Снуют по тесным храмовым коридорам, медитируют, молятся, беседуют, поют, разве что не пляшут – по двое, трое, пятеро, семеро и большими группами. Будят Мэй, приносят ей еду, провожают в сад, в зал для молитвенных собраний, в туалет, наверняка бдят под дверью ее кельи по ночам, когда обе местные луны немилосердно светят в окошко и Мэй, мучимая бессонницей, ставит на патефон сознания пластинку «эхо всего, что я услышала за день». Честно сказать, излишнее внимание монахов за эти месяцы ей изрядно поднадоело. Дело понятное, не каждый день Аббат приводит в Храм инопланетянку – с гладкой кожей, черноволосую, без хвоста, и глаза всегда смотрят в одну сторону, и уши не топорщатся, и пальцы всего о трех фалангах… А все-таки лучше бы ее оставили в покое – или отвели наконец в Святая Святых.

Вот что успела понять и выяснить Мэй: в храмовых недрах скрыта тайна. Где-то внутри Храма живет Бог. По крайней мере, монахи (и монахини) в это верят – оттого и не пускают в обитель кого попало. Место, где живет Бог, именуется… ну неважно – не станем же мы воспроизводить все эти кликсы, абруптивы и прочую фонетическую фанаберию. Святая Святых, если коротко. Именно там можно услышать Бога.

В первый же день, когда Мэй переселилась из богатого дома Оола (тот дождался-таки очередной партии Великого Белого) в аскетический Храм, Аббат дал понять, что экзамен продолжается. Если по прошествии некоторого времени Мэй докажет, что готова к восприятию божественного, ее отведут в Святая Святых, и она услышит эхо Первых Слов Бога. Насколько грокнула Мэй, время от времени отдельные монахи (и монахини) удостаивались Его аудиенции, после чего получали право на редкий гонорифик, означавший «услышавший(-ая) Единственного».

Поборовшись с непростым эхом (шла, между прочим, десятая реплика; еще немного, и будет взята новая вершина, хей!), Мэй осведомилась, много ли в Храме народа, обладающего данным почетнейшим титулом. Выяснилось, что такого народа – ровно один монах: Аббат собственной персоной. О полученном в Святая Святых духовном опыте древний хрен предпочитал не распространяться, но и без того было ясно как день, что речь идет о своего рода сакральной инициации.

Мэй, дочь священника, была то ли атеисткой, то ли агностиком – она и сама точно не знала. В любом случае ни в какого Бога, натурально, живьем живущего в Храме, она не верила, потому что верить в такие штуки в эру космических полетов как-то смешно. Мэй сразу предположила, что Святая Святых – мрачная, пахнущая плесенью комнатенка, в которой нет ничего и никого вообще. Кроме только тишины, которая для аборигенов, как выяснялось, и есть Бог. Точнее, Эхо Бога.

Эти странные существа верили, представьте себе, что их речь есть послание, которое Бог написал Сам Себе.

Точнее, дело было примерно так: на заре времен, когда местный Бог как очумелый носился над местными же водами, Он решил сотворить аборигенов – и сказал Первые Слова. Слова эти, кстати сказать, не были тайной и частенько повторялись в молитвах – архаическая пафосная белиберда, – однако важны были не столько Слова, сколько Эхо. Поскольку создания сразу ответили Творцу на чистейшем омоомоо, их ответ, как моментальный снимок, запечатлел Божью интонацию – и с тех пор она звучит в каждой фразе на омоомоо, от молитвы до матерщины. Так просто Бога, разумеется, не расслышишь, поскольку на Его Эхо наложились и накладываются мириады других, куда более мирских отзвуков и отголосков. Но Святая Святых – это совсем другой коленкор.

Комнатенка с тишиной. Банька с пауками. Ну да ладно. Если Аббату за каким-то дьяволом потребовалась инопланетянка, ради бога – и ради их разговорчивого Бога тоже. Мэй подозревала, что Храму требуется Великое Белое, только прямо просить его у сынов Неба религия не позволяет. Жречество идет сложным путем: подкупи меня титулом – и проси о чем хочешь. Не так уж и неправ господин Аббат: очередной груз Великого Белого – цена, которую лингвисты и религиоведы Земли заплатят не раздумывая.