Русская философия. Анализ истории. том 1

становления человечества – как раз выполнение этого Божьего повеления, есть

своеобразное выражение творчества Бога в пределах природы, поражённой

грехом Вселенной, то есть «след от сапога» Господа, выраженного в пределах

понятийных реалий сначала Священного Писания, а затем уже в пределах

понятийных реалий современных научных доктрин. То есть мы видим развитие

форм жизни в сторону большего совершенства в Боге, что есть неотъемлемое

свойство живого и человека в том же числе. Противоречия тут нет, но просто

исповедь об Истине приняла ещё вот такие специфические формы и

свидетельства. Понятно, что несоизмеримость идеализма с материализмом

велика и может в той же степени правдивости, как след от стопы в окаменелости

выражает какое-то малое отдалённое от полноты выражение того древнего

живого человека. Но всё равно, каким бы отдалённым оное не было, это есть

хоть вот такое пусть мизерное, но важное для нас свидетельство о нём, о

человеке. Причём то, что сие есть именно свидетельство – вне всякого сомнения.

Важное оно потому, что указует путь победы, так явственно явленном в самом

человеке. Это некоторый след, по которому идут путники и выходят из

лабиринта смертельных опасностей. Поэтому в богословии ничего особенно

нового мы не привносим современными открытиями во всех сферах научного

поиска. Просто скажем, что мир – свойство Бога и тогда наука – это просто

уникально сложившийся след, оставленный Творцом, проявившийся вот в таком

образе мировосприятия, в реальности также абсолютно далёкий от хоть какой-то

полноты. И тут не следовало бы смешивать с некоторыми чудесами,

описанными в Святом Евангелии, ибо речь идет о характерном отпечатке-следе

Его Естества в рамках ограниченных свойств или о специфическом выражении

Божественного в обозреваемой Вселенной, а Евангелие – это свидетельство о

Боге выраженное в природе человечества, если так можно выразиться. Хотя и

тут есть место иным свидетельствам природой материи о самом страшном

событии на Голгофе, ибо в тот момент разверзлась земля и темень с шестого

часа по девятый. Более никак сказать свое описательное слово окружающий мир

об этом деянии не может. Иными словами, полнота глубины об этом так и

останется для нас за пределом возможного обозревать Божественное.

Возвращаясь к прежней мысли о свидетельстве Божественного, отразившемся

на естестве человечества в пределах степени подобия Божественному в аспектах

вечности, мы можем сказать, что формирование человека происходит постоянно

в течение миллиардов земных лет и не закончилось в дохристианские времена,

ибо Сам Спаситель говорит: «Я умолю Отца, и даст вам другого утешителя».

(Евангелие от Иоанна 14,16) Иными словами, влияние Божественной Благодати

на процесс естественного отбора и эволюции выкристаллизовало именно то, что

имеем радость видеть ныне на данном этапе её формирования – человек обрел

настоящее счастье бытия. Только теперь, после пришествия Христа, чтобы

удерживать радость духа, формирование и развитие, как неотъемлемое свойство

жизни, обрели иную перспективу движения – общественные отношения,

основанные на исихазме и оформленные в монашеские общежития. Сам же

принцип жизни, заложенный в самых первых формах, так и остается и достался

нам из тех времён. Это мысль постоянно подчёркивается в этих книгах, как

самая важная, но в разных ракурсах обозрения.

Так или иначе, отсюда вытекает важное для нас живущих обстоятельство –

нужно правильно сформулировать определение о природе счастья, ибо по

большому счёту каждый из нас приобщается к нему в неполноте, а именно в

какой-то его второстепенной и иногда даже самой отдалённой и самой

неприглядной грани. Например, одни что-то коллекционируют, другие

стараются разбогатеть, третьи видят радость в спорте, иные в алкоголе и

наркотиках и так далее. Всё это приносит радость, точнее какие-то отдалённые

оттенки приобщения к какому-то его отдалённому подобию образа Рая или даже

жалкие осколки, если точнее говорить. То есть причастие к каким-то лишь

сторонам его полноты, стимулирующим извращенную по отношению к полноте

односторонность природы нашего естества и образа жизни. Настоящая радость

наделена полнотой во всех аспектах одновременно, но эти аспекты нельзя

ставить в один ряд по значимости, как это делают заблудшие. Просто есть такая

радость, которая ведёт за собой все остальные и имя ей смысл приобщения

Благодати Божьей. Именно смысл самопожертвования наполняет жизнь всеми

остальными оттенками радости её. Так какая же она эта радость? Чтобы

ответить на этот вопрос о полноте счастья нам нельзя рассуждать разумом, но

остаётся только лишь разглядеть, как оная просматривается в самой природе

людей. Например, представим себе сильное мускулистое тело, несколько

хорошо развитая мышечная масса в совокупности со многими другими

достоинствами. Так как оные имеют место в природе человека именно в той

кондиции, которую нам демонстрируют борцы и штангисты, следовательно, они

востребованы и востребованными могут быть только для одного – работа их

каким-то образом должна облегчать удержание этой радости единения с Богом.