Русская философия. Анализ истории. том 1

священное победное деяние выражалось на своих понятийных языках своего

времени, в которой Бог должен принести Себя в жертву ради жизни. А так как

всё вокруг есть проводник Божественного или, иными словами, всё вокруг есть

разные формы Слова о Боге-Отце, то во время литургии как раз и творится то

самое действие, совершаемое современной наукой. Именно по этой причине

Макс Вебер назвал христианство религией овладения миром. Сама религия

стимулирует именно это движение научно-технического прогресса.

Нудный однообразный труд – великое достижение, возникшее как следующая

ступень эволюционного становления, при которой нет покушения саму сущность

человеческой природы, её физиологической потребности в напряжениях

допустимых пределов. Всякое напряжение или усилие психики, в конечном

счете, приводит к усталости. То есть в самой психике не должно быть усилия,

чтобы не было усталости. Как это достигается? Человек, который делает усилие

для поддержания состояния психики в нужном тонусе, подобен крепкому

стальному стержню, который может выдерживать все нагрузки в течение пусть

500 лет. Но всё равно наступит такой момент, когда он изменит свою форму –

закон физики, то есть металл «устает». Но вода в сосуде, если будет

претерпевать даже ещё более сильные воздействия, то форма её так и останется

вечной. Получается, что вода более устойчивая воздействию, чем самый твердый

материал и при этом без каких-либо напряжений во внутренней структуре. Вот

примерно в чём разнится. Вот так оказывает своё благотворное действие

молитва. Тренировать это помогают Крестные Ходы, когда люди в течение

нескольких часов без отдыха проходят десятки километров с молитвами.

То есть также можно веселиться душой и радоваться жизни, ибо Крестный

Ход обретает некоторые иные формы в виде физических нагрузок иного

характера. Если вообще примитивно говорить, то можно сравнить с тем, как

человек получает радость от приема пищи в столовой, когда он голоден, только

процесс приема пищи теперь несколько иные масштабы принимает, ибо теперь

он начинается гораздо раньше – в поле за плугом или с косой на покосе, то есть в

монотонной тяжёлой работе. Отличие только в том, что радость эта усиливается

контрастом постоянства Божественного Духа миру и обретает иные грани с

расширением масштаба сферы жизнедеятельности. При ограниченной свободе

передвижения во время труда сам по себе экстаз возрастает, так что отпадает

необходимость в какой-то там свободе от работы – просто работа становится не

заметной для сознания, также как и работа органов тела человека и получив сие

перестает что-то иное искать даже если это происходит в одиночной камере с

малыми размерами.

Умозрительно промысел Бога явлен более явно только лишь в первых, а не на

последних этапах всего процесса «пищеварения». Повторюсь, что радость

усиливается лишь в молитве во время работы и при этом на родном языке. Так

религия становится опиумом для народа. Когда рабочее место намолено, то люди

идут на работу ради получения экстаза и денег им не надо (когда же нет

молитвы, то люди не ведают, что творят и деньги не на пользу). Таким образом,

это и есть настоящий образ приобщения ко Христу, ибо изначально человек был

рожден в Раю, только теперь чтобы обрести это качество жизни нужна жертва.

Рай адаптируется вот таким способом благодаря активации жизнедеятельности.

Это огонь, который греет, благодаря чему человек не замечает, что творится

вокруг него, что оказывается в тяжелых условиях рабства и при этом принимает

его, как естественное. Точнее все вокруг оказывается сильным стимулятором

экстаза, но стоит только «… и глаза не зрячие открывали мы…» так сразу все

вокруг обретает диаметральное значение – всё, что было несущим счастье и

радость, становится несущим страдания. Это становится взрывом и расправами

над своими рабовладельцами, даже духовными лидерами от видения вопиющей

несправедливости. В то время как, на самом деле, рабовладельцы сами являются

рабами у своих же рабов. И если рабовладелец перестает быть рабом, то и рабы

перестают быть рабами.

Итак, сам принцип счастья в трудовом процессе, даже если он очевидно

бессмысленный. Труд несёт в себе смысл только один – только как причастие к

Царствию Небесному. Человек, который что-то ворует или принимает наркотики,

или много потребляет алкоголя, или нечестно добивается каких-то целей, на

самом деле обделён всем, ради чего он шёл на эти злодеяния. Результаты трудов

счастливый сам отдаст, ибо не в них смысл бытия, а в самом качестве жизни, в

самом этом труде, который стимулирует сердце, а сердце поддерживает мозг в

состоянии единства с Богом. Поэтому этим огнём надо научиться пользоваться,

тем более человек постоянно подминает под себя все большие и большие

пространства в связи с расширением круга интересов и в этих аспектах

происходит его эволюционное становление.

Так как Божественное несёт в себе радость во всех смыслах этого слова, то

всякий экстаз – это некоторая грань и производное Божественного, лишённая

полноты радости. Это попытка приобщения к Божественному опосредовано