Русская готика

Дом – трехэтажное строение красного кирпича с башенками; на местном наречии «особняк», «фазенда». Обнесен стеной – такой, что посмотришь и расхочешь перелезать. По верху распустил Сандро заботливо, точно ветви плюща, косы колючей проволоки. В центре стены – откатные ворота гофрированного полотна. Но откатываются они только тогда, когда едет на большой черной машине сам Сандро – Костик не знал марки, он такие только в иностранном кино видел. Для всех остальных в воротах раздаточное окно. Нажмешь на кнопку звонка, откинется дверца, выглянет черный глаз. Это один из помощников или членов семьи Сандро, коих по двору шляется множество без дела. «Че-е?» – пробасит он. Знамо, чего. Сколько таких просителей повидал у оконца Костик: девочек и мальчиков, взрослых унижающихся мужчин. Сколько раз сам цеплялся за открытую дверцу рукой: «Пожалуйста, дяденька… В последний раз… Все принесу, клянусь» – и плакал, и ногтями скреб. Да только тому, с глазом, все нипочем: «Пшшел! Будут деньги, придешь». Скажет так, будто перед ним насекомое, – и дверцей дернет: не успеешь убрать руку, отрежет пальцы.

Иногда, видел Костик, внутрь пускали просительниц-девушек. Оценивали их через оконце точно скот, затем давали команду: «Отворяй!» Ворота разъезжались тяжело и гулко. Девушка ступала в пасть дракона, и тот мусолил ее, пережевывал, лапал десятками рук, перед тем как выплюнуть обратно – посеревшую и сухую.

Сандро отстроил свой замок много лет назад. Выбрал место в россыпи деревянных лачуг возле ТЭЦ, впихнулся в него толстым хозяйским боком, стал жить. Слева – черные горы угля с узкоколейкой. Справа – лес. Окружил себя семейством: сыновья, дядья, зятья, третья вода на киселе – цыганское войско, подавальщики и телохранители в одном лице. От мордвы и русских кривили нос, не упускали случая унизить, подъебнуть. «Ванька-днище. Ванька-сифилис» – называли. Не только тех, кто являлся под ворота просить и клянчить, но и работяг, ТЭЦовских, задубелых от работы мужиков. Из всего русского ценили, как сказано было, только женскую красоту. Желательно помоложе, посвежей.

Старожилы на ТЭЦ еще помнили, как строился Сандро. Рассказывали, что в начале пути он не был жирным как паук, не был цыганским султаном и перстень носил всего один. Шустрил там-сям, торговал паленым спиртом – от него люди слепли. А потом, в один прекрасный день, съездил на поклон к старшей родне в Арзамас. И с тех пор начал пухнуть.

Родня взяла Сандро в долю. Через нее повез он в город героин, а потом соль. Осыпал порошком городские улицы щедро, как снегом. Развернувшись, купил полицию, купил суд – так судачили местные, не находя других объяснений. Почему цыган еще не сидит? Почему продолжает торговлю? Ведь всем же известно, что за дела творятся в замке у ТЭЦ, и ничего, ходит Сандро целехонький и лоснящийся.

Из первых покупателей Сандро в живых остались единицы. Порошок косил людей поколениями, не разбирая возраста. Иные шагали к раздаточному оконцу цыгана прямо со школьной скамьи. Сбегали с уроков, тащили ворованное добро, тащили невинность и голубые глазенки детства – и пропадали через год-два. На их место заступали другие. Когда, по слухам, в Арзамасе цыгану предложили вместо героина брать соль, он встрепенулся как потревоженный петух на жерди. Зашевелил усами: соль, зачем соль, какая соль? Он король сейчас, а с солью – еще поглядеть, кем будет. «Не желаю соли!» – сказал. Но старшая родня отрезала: «Не ерепенься, Сандро. А не то курчавую голову с плеч, а на твой кусок желающие найдутся. Жирно сидишь, наглый стал, противоречишь. А ты попробуй, что тебе добрые люди дают. Родня плохого не посоветует. Еще будешь спасибо говорить и в землю кланяться». Подвели к Сандро тощего, бледного как смерть паренька. «Вот, – сказали, – доказательство, что соль работает, что соль хороший продукт». Спросили паренька: «Мамку продашь? А папку? А бабушку?» Тот кивнул, трясясь. «А сапог будешь целовать? Целуй сапог!» Тот поцеловал. «Видишь, Сандро, так работает соль. Они не мрут сразу как на «хмуром», но живут. Без рук, без ног, без титек продолжают жить и еще соли хотят. За соль бабушку продадут. Понял? Нн-а, – кинули пареньку целлофановый сверток, как собаке кость. – Кури, вдыхай эликсир! Благодари дядю, не забывай, что обещал». Сандро посмотрел на этот спектакль и согласился: «Прошу меня извинить за дерзость. Истинно говорят: за старшими мудрость, за младшими бестолковая маета. Беру соль!»