Русская и Болгарская Православные Церкви в первой половине XX века. История взаимоотношений

10 сентября 1944 г. население Пазарджика радостно встретило советскую армию. Однако уже вскоре армейские органы НКВД начали арестовывать русских офицеров из эмигрантской среды. Был взят под стражу и священник В. Шпиллер, но через некоторое время его освободили, не предъявив никаких обвинений. Свою роль сыграл тот факт, что в архивах полиции обнаружился протокол по поводу драки сына священника за Сталинград. В связи с тем, что благодаря отцу Всеволоду не расстреляли нескольких приговоренных к смертной казне революционеров, председатель околийского комитета Отечественного фронта предложил ему возглавить Пазарджикское отделение Красного Креста. В результате уже в сентябре 1944 г. священник стал сотрудничать с новой властью[566].

В ноябре 1944 г. первый министр иностранных дел и исповеданий в правительстве Отечественного фронта академик П. Стайнов предложил отцу Всеволоду стать одним из трех членов министерской комиссии по разработке законодательства о положении Церкви в новом болгарском государстве. Священник переехал в Софию, где стал служить в кафедральном соборе Святой Недели. Около двух лет он работал над проектом закона и был удостоен высокого сана священноиконома Болгарской Православной Церкви (что соответствует митрофорному протоиерею). Согласно этому проекту признавалось, что Болгарская Церковь является культурообразующей и имеет основополагающее значение в жизни народа. Церковь отделялась от государства, но, в то же время, имела от него материальную поддержку. Монастыри и храмы содержались за счет государства, священникам разрешалось участвовать в школьной жизни, они получали государственную зарплату, как необходимые в воспитании и культурном образовании молодежи и народа.

Создавались совместные формы хранения святынь, музейных церковных ценностей и т. д.[567].

Всего отец Всеволод представил четыре доклада о правовом положении Церкви в государстве вообще и в Болгарии в частности, и хотя не все его предложения были приняты, указанные доклады все-таки стали основой болгарского закона об отделении Церкви от государства. Вплоть до своего отъезда на Родину в феврале 1950 г. священник был негласным советником правительства по вопросам, касавшимся Русской Православной Церкви[568].

В 1946 г. отец В. Шпиллер написал докладную записку в Московскую Патриархию, в которой довольно критически оценил некоторые моменты в деятельности Болгарской Церкви. Так, в частности, он отмечал, что Рильский монастырь фактически превращен в место отдыха туристов, а попытка митрополита Неврокопского Бориса заселить обитель русскими монахами и тем самым создать в Болгарии настоящий монастырь, «вызвала в Синоде целую бурю» негодования[569].

В 1946 г. отец Всеволод сопровождал посетившего Болгарию в связи с празднованием 1000-летия преставления преп. Иоанна Рильского патриарха Московского и всея Руси Алексия I. Благодаря этой встрече священник вновь установил связи с мамой и сестрами в Москве. В том же году отцу Всеволоду было предложено принять участие в специальном Совете экуменического представительства при Болгарском Синоде под председательством экзарха Стефана «в качестве постоянного члена, ведущего французскую секцию», но он отказался. По свидетельству священника, «организация этого Совета не состоялась, т. к. болгарскому Синоду стало известно, что правительство этого не допустит»[570]. В 1947 г. по благословению архиепископа Серафима (Соболева) семья Шпиллеров приняла советское гражданство.

Следует отметить, что приход к власти правительства Отечественного фронта существенно изменил положение русской эмиграции. 8 сентября 1944 г. был создан Русский комитет при Отечественном фронте, который обратился с воззванием ко всем эмигрантам, призывая достойно встретить советские войска и оказать содействие новому комитету. Уже в сентябре 1944 г. новые власти наложили запрет на эмигрантские организации, якобы пронизанные «фашистской и националистической идеологией». Среди них были: Русский академический союз, Объединение русских художников, Объединение русских педагогов, Союз русских инвалидов и др. Прямого отношения к фашизму все эти общества, по свидетельству болгарской исследовательницы Ц. Киосевой, не имели, за исключением Союза галлиполийцев и Союза русской национальной молодежи[571]. Но и в данном случае следует быть очень осторожным, члены двух последних организаций являлись националистами, но отнюдь не фашистами.

В феврале 1945 г. был упразднен правительственный Комитет по делам русских беженцев и вместо него создана Комиссия по ликвидации русской акции в Болгарии, действовавшая до начала 1950-х гг. 14 июля 1946 г. был опубликован указ о том, что бывшие подданные Российской империи могут принять советское гражданство и вид на жительство в стране пребывания. Вскоре паспорт № 1 советского гражданина в Болгарии получил архиепископ Серафим (Соболев), по благословению владыки так поступили и многие русские священнослужители.