Русская книга о Марке Шагале. Том 1

Особенно существенной для Шагала была проблема времени. Диалектическая связь временного и вечного, живой реальности и символа, истории и мифологии, прошлого и настоящего будет определять не только структуру каждого произведения художника, но и всю его творческую эволюцию. Его искусство, как никакое другое, будет варьировать неизменные образы-архетипы, но вместе с тем чутко реагировать и в стиле, и в образном строе на дух времени. Сильнее, чем кто-либо, Шагал передал апокалипсическую атмосферу предвоенных 10-х годов, а затем полный оптимизма порыв в будущее – в годы Октябрьской революции. В конце 30-х и в 40-е годы он не создал своей «Герники», но воплотил «ужасы войны» и геноцида в образах распятого Христа, горящих деревень, гибнущих людей и животных. Но несмотря на черты гротеска, отражающего реальность мирового зла, основу его искусства всегда составляло чувство красоты и тайны жизни, а также ее единства, источником которого является любовь.

После войны произведения Шагала приобретают более пасторальный характер, хотя искусство никогда не сводилось для него к пасторали. Цветущая природа Средиземноморья, где в то время живет художник, синева моря, горение солнца наполняют его работы. Мягкая живописность, богатство красочных оттенков (или, как он говорил, «химия» цвета) сочетаются в поздних вещах с монументальностью стиля, позволившей художнику успешно работать в области оформления архитектуры. Он расписывает плафон парижской Оперы, выполняет витражи для храмов, мозаики и стенные росписи, работает, как всегда, для театра, создает также керамику, скульптуру, гобелены, многочисленные литографии и другие виды станковой графики. Любой материал, к которому прикасается мастер, служит лишь средством для создания образов, смешивающих радость и печаль и полных необыкновенного очарования.

Нельзя не сказать в заключение о той поистине исключительной роли, которую играла в искусстве Шагала книга. Все его произведения являлись как бы зримой поэзией (дополняемой и словесным творчеством), не случайно о Шагале так много писали поэты. Он – автор иллюстраций к огромному количеству книг. Среди самых значительных его книжных циклов – гравюры к автобиографической книге «Моя жизнь», за которыми последовало около ста офортов к «Мертвым душам». С поразительной экспрессией в них воплотились – при всех неизбежных несовпадениях в видении писателя XIX и художника ХХ веков – гоголевская метафоричность и динамизм, юмор и гротеск, широта пространства и любовь к мельчайшим деталям.

Вслед за Гоголем Шагал с тем же размахом оформил Лафонтена, все 30-е годы прошли у него под знаком Библии, иллюстрирование которой он продолжил и после войны. Тогда же были созданы рисунки к «Декамерону», феерические по красоте цветные литографии к «Дафнису и Хлое» Лонга и серии литографий «Цирк» – с текстом самого художника, гравюры к сборнику его собственных стихов, к «Одиссее», к шекспировской «Буре», книгам Мальро и Арагона. Все эти работы отмечены глубоким проникновением в литературный текст, отразили разные грани творческой индивидуальности мастера.

Апчинская Н. Искусство Марка Шагала: К 100-летию со дня рождения // Иностранная литература (М.). 1987. № 12. С. 236–237.

17. Б. Зингерман. Земля и небо в творчестве Шагала. 1994