Русская колыбельная

Альберт и хотел бы воспринимать всё иначе, но уже голую жену, бесстыдно раскинувшую под ним ноги, распластавшуюся в удовольствии, он видел куклой; свой член, твёрдый, как палка, поблескивающий её смазкой, видел странной мясной трубкой, для доставления биологической жидкости из одного тела в другое. Её сладкие стоны не вызывали в Альберт ничего.

Ничего, совсем ничего.

Они занимались сексом с час, и Лин в конце, вымотанная, даже не смогла пойти в душ. Альберт отнёс её к постели и положил, не расстилая, укрыл покрывалом.

— Ложись… — прошептала Лин.

— Я — работать, — тихо ответил Альберт, он ждал, что Лин возмутится, но та уже тихо сопела.

Времени — чуть больше часа. Это немного, но всё же успокоило Альберта: сутки прошли, наступило то самое «завтра». Хотя бы здесь, пусть и чисто технически, он не обманул Лин.

Глава 9

Ночь, полная нудной работы, не подарила Альберту ничего, кроме муторного осознания под утро: наступил следующий день, на работу уже завтра. Возможность сбежать вызвала у него на лице мимолётную улыбку, а потом он подумал о Лин — вдруг почувствовал: так быть не должно.

Чтобы отвлечься, Альберт опять зарылся в документы. Он прочитал всё из папки, из начала в конец и из конца в начало, но ничего дельного не нашёл, а самая важная зацепка уже известна — семь лет назад Аурей Д. Адкинс обращался к эмпатологу.

Семь лет назад для молодой эмпатологии — считай, что целая жизнь. «Не совсем. Мы работали без этого приспособления», — вспомнил Альберт, как ответил ему Аурей на первом сеансе. Может быть причина в этом? Может быть тот эмпатолог что–то не заметил?

Быстро–быстро Альберт включил компьютер, нашёл сайт клиники, которой пользовался Адкинс и узнал номер телефона. Альберта не остановило даже раннее утро, почти ночь. Там, на другом конце содружества, времени на несколько часов больше.

К тому же, Альберт знал, что позвонил бы даже ночью. Такие клиники работают круглосуточно.

— Вы позвонили в клинику имени Святого Лазаря, — раздался типичный женский голос на другом конце провода. — Напоминаю, что наш разговор записывается, слушаю вас.

На краю сознания Альберта мелькнула мысль: хорошо бы знать, кто такой этот «святой Лазарь». Имя задевало что–то в памяти. Что–то неконкретное.

Молчание могло затянуться. Альберт заговорил:

— Здр… кхм, здравствуйте, — его голос сорвался: он всю ночь не раскрывал рта. — Соедините меня с кем–нибудь из администрации.

— По какому поводу, простите?

Альберту почему–то захотелось соврать, как в кино про детективов, чтобы отогнать эту мысль ему даже пришлось приложить усилие.

— Я эмпатолог из Оак Мэдоу, доктор Альберт Горовиц. К нам недавно перевели Аурея Д. Адкинса, может вы слышали…

Краем уха Альберт услышал, как там, на другом конце провода, женщина, или девушка, тихо ойкнула и задержала дыхание.

— …мне нужно поговорить с кем–то, кто знает про его эмпатологию. Это было семь лет назад. С кем вы можете меня соединить?

— М-минуточку… — судя по звуку, диспетчер положила трубку на стол и даже не включила музыку ожидания, Альберт слышал нервно переговаривающиеся голоса, телефонные звонки, эхо шагов в пустом коридоре.

Он даже успел немного заскучать, когда внезапно услышал:

— Извините, доктор Горовиц… я могу соединить вас с главным врачом нашей клиники, но… может быть вас переключить на доктора Кенью?

— Доктора Кенью?

— Он тут работает уже больше десяти лет, он наш единственный эмпатолог…

— Это он эмпатологировал Адкинса! — Альберт едва не подпрыгнул на стуле, закричав в трубку, тут же исправился, извинился. — Простите… да, конечно. Соедините с доктором Кенью.

— Хорошо, ждите… — и прежде, чем перевести линию, голос всё так же нервно, напряжённо произнёс. — Доктор Горовиц, вы уж сделайте всё, чтобы наказать его. Сделайте то, что нужно!

Это немного смутило Альберта. Он хотел ответить спокойно, может даже как–то успокаивающе, но вышло у него не менее нервно, чем у диспетчера в приёмной.

— Я… постараюсь… — подрагивающе сказал Альберт. — Сделаю то, что нужно, правда…

Женский голос не ответил. Щёлкнуло в слуховом динамике — линия перевелась. Привычный щелчок телефонной трубки настолько напомнил Альберту щелчки из его сна, что он вздрогнул и на миг подумал, что всё ещё спит, но вокруг была реальность.

За то время, что шли долгие гудки, Альберт успел посмотреть на фотографию Кенью во вкладке «Персонал» сайта клиники. Невысокий пожилой смугловатый человек доверительно улыбался с фотографии, сложив руки. Глаза. Глаза у доктора Кенью очень живые.

— Слушаю вас… — раздалось в трубке с мягкой бархатной хрипотцой

— Здравствуйте, я — доктор Альберт Горовиц из Оак Мэдоу, — представился Альберт. — Я по поводу Адкинса. Семь лет назад вы проводили эмпатологию…

Насколько мог быстро Альберт обрисовал ситуацию.

— Было ли что–то необычное в его действиях? В его чувствах?

— Мне трудно сказать, — Кенью или то ли очень медленно говорил, то ли просто отвечал осторожно. — Это было, всё–таки, семь лет назад… А в документах ничего нет?

— Минуточку, — Альберт зашелестел тонким пластиком. — Нет, ничего.

— Так значит и правда ничего.