Русская колыбельная

Кровь бросилась Альберту в лицо. Вот так и всё? Он почувствовал, как сжимает мобильный телефон сильнее и сильнее.

— Вы уверены? — тускло переспросил он

— Да, — тут же раздалось у трубки. — Наш психиатр просто переволновался. Мы перепроверяли основные эмоциональные реакции Адкинса. Тогда мы ещё не так активно использовали фанейротим и эту вашу новую технику… Мы справлялись и так.

Альберту показалось, что только в последней фразе он услышал от Кенью что–то человеческое.

— Послушайте, — сказал он почти умоляюще. — Пожалуйста, попытайтесь что–нибудь вспомнить. Вы знаете, что сделал Адкинс. Мы тут пытаемся разобраться, больной он человек или хладнокровный убийца. Это очень, очень важно.

— Я понимаю! — поспешно ответил Кенью. — Говорю же вам, у Адкинса была пара небольших расстройств на нервной почве. Небольшие проблемы со сном, аппетитом…

Альберт быстро перебил собеседника:

— Он употреблял понятие «беспомощность»?

— А? Что… — он замялся или пытался вспомнить? Альберт не мог понять. — Откуда же мне помнить, доктор, это семь лет назад было! Слушайте, если у вас там проблемы, то обратитесь официально, не надо давить…

— Доктор Кенью! — взмолился Альберт. — Это… это очень важно. Я хочу помочь ему… — бессильно сказал он. — Да, он убийца, но помощь ему нужна — я хочу всего лишь ему помочь. Может быть…

— Я всё сказал, — отозвался голос Кенью из трубки, уже не такой обаятельный бархатно–хриплый. — Но, если я что–то вспомню… Продиктуйте мне свой е-майл.

— Что? Может я лучше вам напишу? Ваш указан в разделе персонала.

— Продиктуйте, — напористо повторил Кенью.

Удивлённый, но безразличный, Альберт продиктовал.

— Ага. Записал. Я напишу вам, если что–то придёт мне в голову, — сказал Кенью — Спасибо, — Альберту показалось, что он услышал в голосе на том конце провода участливость, но решил, что ему показалось. — Всё равно благодарен вам.

— Надеюсь, вам удастся помочь Адкинсу.

Писк завершённого разговора. Отняв трубку от уха, Альберт поднёс её к глазам. Почти час прошёл.

Сзади раздался лёгкий шорох. Альберт обернулся и увидел спокойную и бодрую Лин, стоящую в дверном проёме его кабинета.

— Давно тут стоишь? — Альберт знал, что вопрос глупый, сонной, или только что подошедшей, Лин совершенно не выглядела.

— Не особо, но часть разговора слышала, — тон Лин был деланно–безразличный. — Давно за работой?

Альберт мотнул головой из стороны в сторону, одновременно с этим нервно сглатывая.

— Не особо. Встал раньше тебя, как обычно.

— Ага, — прищурилась Лин. — И что? В самом деле так сильно хочешь помочь этому своему Адкинсу?

— Это моя работа…

— Помочь, — с нажимом повторила Лин. — Это не «работа», это другое.

— Помочь, — кивнул Альберт.

Лин хотела сказать что–то ещё? Альберт снова почувствовал, что ему хочется фанейротима, а может даже присоединить к своим и её вискам провода, чтобы почувствовать, ощутить, понять.

У него зашумело в ушах, когда Лин, мягко ступая, покачивая бёдрами, подошла к нему вплотную. Вид у неё был такой, словно она сейчас скажет что–то плохое.

Но она улыбнулась. Очень мягко и даже слегка виновато.

— Сегодня выходной, — Лин прижалась к груди мужа. — Не надо думать о том, как помочь Адкинсу. Давай поможем друг–другу. Выберемся в город? Как давно мы этого не делали…

— И правда, — согласился Альберт. — Как давно.

Мысли о холодном воздухе, прогулке, уютном столике в кафе, не вызывали у него чувства вины.

— Хорошая идея, — произнёс он и, встав на цыпочки, поцеловал жену в макушку.

Воздух снаружи и в самом деле изрядно прохладен, за ночь стало еще морознее. Холодно, но не снега, ни метели, ни инея не наблюдалось. Лин всегда одевалась тепло, а вот Альберт погоду недооценил.

На самом деле, не так уж и печально. Ведь это отвлекало.

— Такси скоро будет, — сказала Лин. — Непривычно. Сколько мы не заказывали такси?

— Даже думать не хочу о том, что делать с машиной… — прищурился Альберт, вздрагивая под пальто. — Столько мороки.

— Я уже звонила. Механик сказала, что там работы часа на полтора. Она разберётся и пригонит машину сюда, я всё уже оплатила.

Альберт во все глаза смотрел на ранний Куара–Нуво, в котором что–то изменилось. Туман успел раствориться, и смог, обычно непроглядный из–за капелек воды в воздухе, теперь выглядел как запотевшее стекло. Альберт смотрел на тускло поблёскивающие небоскрёбы в центре, куда они собрались ехать.

Устроившись на заднем сиденье подъехавшего такси, Альберт прижался к плечу жены головой, та прижала к нему голову.

— Так давно не был в центре, — сказал Альберт. — Каждый раз по нему езжу, но гулял по нему очень давно.

— Да… — тихо ответила Лин.

Дальше они ехали молча. Районы спальных многоэтажек понемногу превратились в заполненные разными магазинчиками улицы. Альберт смотрел на идущих людей, не туристов, обычных людей, и вспоминал разговор с Зильберманом в его машине.

Толпы людей. Они отличались кожей, причёсками, одеждой. Альберт смотрел на них, не моргая, расфокусируя взгляд всё больше и больше. Всё в его поле зрения превратилось понемногу в цветные пятна, перетекающие друг в друга.