Русская куртуазная повесть Хvi века (СИ)

При царе, бо, некогда ходившимъ Казанцемъ войною на Руские пределы, на Галичъ и на Вологду, и на Чюхлому, и на Кострому, и много крови крестьянъские пролившимъ, и взявшимъ тогда изгономъ, прискочившимъ, градъ пребогатъ Балахну немногими людми, посланы от болшихъ вой, токмо 6000, на Мясной неделе, на зоре утреней, а градскимъ людемъ оплошившимся въ то время, пьющимъ, яко обычай есть християномъ в ты дни о Бозе веселитися. Варвары же гражданъ, мужей и женъ, и з детми, всехъ под мечь подклониша, не ведуще их въ пленъ, отяхчения ради, единемъ бо златомъ и сребромъ и одеждами златыми инеми же таковыми и всяцеми вещми многоценными угрузишася, взяша боле всея рати, наполниша возы и вьючьная брежена, тяжка бысть наполнены. Рухла от смиреннейших ничто же взимаху, но вся вметаху во огнь и зжигаху, яко не подобна имъ.

И съ таким великимъ пленомъ въ Казань пришедшимъ, царю же съ воеводами веселящуся на пиру своемъ, а царице его болшой - сибирке на одре слезящу, и люте болезнующе недугомъ некимъ, а царь веселъ прииде к ней въ ложницу, радость ей поведая Рускаго полону и богатества неизреченное привезение къ нему. Она же, мало помолчав, и, аки новая Сивилла Южская царица, со воздыханемъ, изпущаетъ гласъ, отвеща ему: "Не радуся, царю, сия бо радость и веселие не на долго время намъ будетъ, но по твой животъ, и оставшимся въ плачь и въ сетование некончаваемое обратитца, и тое неповинную кровь християнскую своею кровью отлиютъ, и зверие, и псы поядятъ телеса ихъ, и не родившимся и умершимъ до того отраднейши будутъ, и блажащее царие въ Казани по тобе уже не будутъ, и вера бо наша во граде семъ искоренится, и вера будетъ святая в немъ, и обладанъ будетъ Рускимъ держатаемъ...". Царь же, замолчавъ и разгневася на ню, вонъ отъ нея изъ ложницы изыде.

О бесе, творящемъ мечта предъ человеки, живущимъ во граде.

Глава 32

.

Къ сему же и се третее знамение, при мне же, бысть, еще бо ми тогда живущу в Казани. Бе же въ коемъ улусе Казанскомъ малъ градецъ, пустъ, на брезе высоцы Камы-реки стоя, его же Русь имянуетъ Бесовское Городище. Въ немъ же жывяше бесъ, мечты творя отъ многа летъ. И то бе еще старыхъ Болгаръ молбище жертвеное. И схождахуся ту людие мнози, и со всея земли Казанъские: варвары и Черемиса, мужы и жены, жруще бесу и о полезныхъ себе вопрошаху ту сущихъ волхвъ. Нерадениемъ минующихъ его уморяше, не помятнувшихъ ему ничто же и, плавающихъ рекою, опроверзаше ладия, и потопляше въ реце, - чюдо же и, отъ християнъ некихъ, погубляше, - техъ никто же смеяше проехати, не повергъши мало что отъ рухла своего, - къ вопрошающимъ ответы невидимо отдаяше жерцы своими. Приездяху бо къ нему волхвы, и кому же долголетъство сказываше, смерть и здравие, и немощи и убытцы, и на землю ихъ пленение, и пагуба, и всяку скорбь. И на войну пошедше, жряху ему, совопрошающе волъхвы, аще зъ добыткомъ или со тщетою возвратятца. Бесъ же все проявляше имъ, и прелщаше, овогда же и лгаше.

И посла тогда царица самого сеита Казанскаго вопрошати, аще одолеетъ Казань Московъской царь и князь великий, или Казанцы ему одолеютъ. И до 9-го дни падше, клацаху на земли, молящеся, иереи бесовскии, не востающе от от места, мало ядуще, да не умретъ зъ голоду. И в 10-й день, в полудне, едва отозвася имъ гласъ от беса, въ мечете, глаголюще всемъ людем слышащимъ: "Что стужаете ми? Уже бо отныне несть вамъ надежда на мя, и помощи мала от мене, отхожду бо отъ васъ въ пустая места и непроходная, прогнанъ Христовою силою. Приходитъ, бо, сюда со славою своею, и хощетъ воцаритися въ земли сей, и просветить ю святымъ крещением!".

И по мале часе явися дым чернъ и великъ изнутра града, из мечети, на воздух сей излете змий огнянъ, и на западъ полете, всемъ же намъ, зрящимъ и чюдящимся, - и невидимъ бысть изо очию нашею. И разумеша все бывшемъ ту, яко исчезе живот ихъ.

О царицыне владенье Казанъю всею, и велможи съ нею болшихъ, и печале, о поставлении града Свияжьского.

Глава 33

.

Царя же въ то время не бе въ Казани, яко преже рехъ, умер бо бяше душевною смертию и телесною. Оста же ся царица его, млада, и царевичь родися от нея единъ, именемъ Мамшкирей, единым летом <одного полного году> сынъ у сосцу матери своея, ему же, по себе, отецъ его царство приказа. Владяше же тогда 5 лет после царя своего царица, - Сумъбекъ имя ей, - всемъ Казанскимъ царствомъ, докуду возрастетъ сынъ ея, царевичь младый, и въ царскый разумъ приидетъ соверьшемъ.