Русская литература XIX века. 1880-1890: учебное пособие

Эстетизм, таким образом, образует основу лирической поэтики Фета. Поэтому во всех стихотворениях, в том числе и в сборнике Фета 1863 г., повествовательные усилия направлены на то, чтобы создать атмосферу эстетического переживания, когда человек начинает говорить на прекрасном языке природы: «Вся эта ночь у ног твоих / Воскреснет в звуках пес но пенья» («Как ярко полная луна…», 1859); «Но безмолвствует, пышно чиста, / Молодая владычица сада: / Только песне нужна красота, / Красоте же и песен не надо» («Только встречу улыбку твою…», 1873).

В.Ф. Лазурский справедливо назвал эту атмосферу эстетического переживания «сладостной». Соприкосновение с душой природы доставляет лирическому герою Фета высшее эстетическое наслаждение, как это происходит, например, в стихотворении «Цветы» (1858):

Сестра цветов, подруга розы,
Очами в очи мне взгляни,
Навей живительные грёзы
И в сердце песню зарони.

Последний стих как нельзя лучше подчёркивает эстетическое начало в восприятии природы: переживание как песня. Таким обращениям к природе в лирике Фета нет конца. «Распахни мне объятья твои, / Густолистный, развесистый лес!» – призывает поэт в стихотворении «Солнце нижет лучами в отвес…» (1863). Возникает всё тот же лейтмотив: ему хочется соединиться с лесом для того, чтобы «сладко вздохнуть». Чуть раньше в стихотворении «На стоге сена ночью южной» (1857) Фет показал, что «сонмы звёзд» могут вызывать у человека ощущение райского блаженства:

Земля, как смутный сон немая,
Безвестно уносилась прочь,
И я, как первый житель рая,
Один в лицо увидел ночь.

Бесконечно повторяющееся состояние лирического героя Фета – это состояние эстетической восторженности. Читатель как бы постепенно вовлекается в процесс переживаний, а затем и сам становится участником эстетического действия:

Как нежно содрогнулась грудь
Над этой тенью золотой!
Как к этим призракам прильнуть
Хочу мгновенною душой!

(«Тихонько движется мой конь…», 1862)

Восторженная привязанность к природе уводит героя Фета в мир красоты, что и предопределяет его романтическое отчуждение от земного бытия. Такой же властью над ним обладает и женская красота. Для него созерцание лика любимой женщины сродни бесконечному любованию природой: это вызывает не меньший (если не больший) эстетический восторг. В поэтике Фета символ такой «всепобедной красоты» – Венера Милосская. Её красота – это красота небесная: «Как много неги горделивой / В небесном лике разлилось!» («Венера Милосская», 1856). Подобное же впечатление у Фета и от «Сикстинской Мадонны» Рафаэля: «…подняв глаза, я уже ни на минуту не мог оторвать их

Между стихотворением и путевой прозой есть совпадение – эпитет «небесный». Всюду, где Фет говорит о высшем проявлении женской красоты, появляется этот символический эпитет, выполняющий одну смысловую функцию: женская красота подобна прекрасной душе природы. Наиболее сильно фетовская философия женской красоты воплощена в стихотворении («Пойми хоть раз тоскливое признанье…», 1857), где небесный мотив синонимически заменяется божественным:

Пойми хоть раз тоскливое признанье,
Хоть раз услышь души молящий стон,
Я пред тобой, прекрасное созданье,
Безвестных сил дыханьем окрылён…

Её пою, во прах упасть готовый.

Ты предо мной стоишь, как божество —
И я блажен; я в каждой муке новой
Твоей красы провижу торжество.

С опорой на эту философию красоты Фет создаёт целый цикл лирических посланий, адресованных женщинам: А.Л. Бржеской, С.А. Толстой, А.А. Олсуфьевой, Е.С. Хомутовой, Н.М. Сологуб, Л.И. Офросимовой, М.Н. Коншиной, М.Ф. Ванлярской. Главное связующее звено цикла – натурфилософские мотивы, позволяющие Фету и природу сделать символом женской красоты.

В 1860-е гг. приостанавливается развитие лирической поэтики Фета Стихов в ту пору он пишет мало. Но зато не прекращается становление фетовского художественного мира в целом, включая прозу и публицистику. Как раз в это время в творчестве Фета проза потеснила стихи, что существенно повлияло на дальнейшее развитие его романтической лирики.