Русская Литература XIX века. Курс лекций для бакалавриата теологии. Том 1

Не напрасно, не случайно
Жизнь от Бога мне дана,
Не без воли Бога тайной
И на казнь осуждена…

Сам я своенравной властью

Зло из тёмных бездн воззвал,
Душу сам наполнил страстью,
Ум сомненьем взволновал.

Вспомнись мне, Забытый мною!

Просияй сквозь мрачных дум!
И созиждется Тобою
Сердце чисто, светлый ум!

«Стихи христианина, русского епископа в ответ на скептические куплеты! – это, право, большая удача», – сказал Пушкин и, включаясь в диалог, написал ответ митрополиту Филарету:

В часы забав иль праздной скуки,
Бывало, лире я моей
Вверял изнеженные звуки
Безумства, лени и страстей.

Но и тогда струны лукавой

Невольно звон я прерывал,
Когда твой голос величавый
Меня внезапно поражал.

Я лил потоки слёз нежданных,

И ранам совести моей
Твоих речей благоуханных
Отраден чистый был елей.

И ныне с высоты духовной

Мне руку простираешь ты,
И силой кроткой и любовной
Смиряешь буйные мечты.

Твоим огнём душа палима

Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе серафима
В священном ужасе поэт.

Всё чаще и чаще оглядывается Пушкин на пройденный путь и всё решительнее подвергает свою жизнь критическому, нелицеприятному и беспощадному суду перед лицом вечности, у двери которой остановился теперь его поэтический гений. Исповедальные, покаянные мотивы наиболее сильно звучат в стихотворении «Воспоминание» (1828):

Когда для смертного умолкнет шумный день
     И на немые стогны града
Полупрозрачная наляжет ночи тень
     И сон, дневных трудов награда,
В то время для меня влачатся в тишине
     Часы томительного бденья:
В бездействии ночном живей горят во мне
     Змеи сердечной угрызенья…

В этих стихах Пушкин поднимается до торжественного языка церковных канонов и Божественной литургии. «Шумный день» в соседстве со словом «смертный» приобретает не только прямой, но ещё и обобщённый оттенок мирской суеты. «Немые стогны града» – уже не простые площади города, а православно-христианский образ освободившейся от шума страстей души, которая замерла, накрытая полупрозрачной тенью ночи, как покаянной епитрахилью.

В ночной тишине, освобождённая от суетных оков, душа готова к исповеди перед Богом. Прожитая жизнь развивается перед ней в виде свитка, на котором написаны все добрые и все злые, греховные дела. Пушкин использует здесь мотивы житийной литературы, согласно которой душа после смерти проходит через воздушные мытарства. Они начинаются с момента, когда перед нею предстанут на свитках, или хартиях, картины прожитого:

И с отвращением читая жизнь мою,
     Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слёзы лью,
     Но строк печальных не смываю.

Пушкинское «Воспоминание» – это ещё и напоминание о необходимости строгого исполнения христианского долга, которым поэт в юности пренебрегал. В стихах, не вошедших в опубликованный текст, поэт видит потерянные годы, проведённые «в праздности, в неистовых пирах, в безумстве гибельной свободы».