Русская Литература XIX века. Курс лекций для бакалавриата теологии. Том 1

Петербургский период жизни и творчества Лермонтова 1830-х годов

В 1832 году Лермонтов вынужден был оставить Московский университет из-за конфликта с некоторыми профессорами. Он едет в Петербург, надеется продолжить обучение в столичном университете. Но ему отказывают зачесть прослушанные в Москве предметы. Тогда Лермонтов, по настоятельным советам родных, не без колебаний и сомнений, избирает военное поприще. 4 ноября 1832 года он сдаёт экзамены в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров.

«Два страшных года» – так определил Лермонтов время пребывания в учебном заведении, где «маршировки», «парадировки» и прочая военная муштра почти не оставляли времени для занятий серьезным литературным творчеством.

В 1835 году Лермонтов оканчивает школу и направляется корнетом в лейб-гвардии гусарский полк, расквартированный под Петербургом в Царском Селе. Теперь он много работает: пишет драму «Маскарад», повесть «Княгиня Лиговская», поэму «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова», стихотворение «Бородино».

В этот период формируются общественные убеждения Лермонтова, его взгляды на исторические судьбы России, тяготеющие к зарождавшемуся к концу 1830-х годов славянофильству. Лермонтов выносит из школы московских «любомудров» взгляд на русскую нацию как на человеческую индивидуальность. Подобно отдельному человеку, каждая нация в своём историческом развитии проходит фазы детства, юности, зрелости и старости. Исторический процесс представляется ему последовательной сменой «избранных» народов, обретающих по мере роста и взросления свою национальную идею, которой они обогащают мировую историю. «Мы должны жить своею самостоятельною жизнью и внести своё самобытное в общечеловеческое, – говорит Лермонтов своему новому петербургскому приятелю А. А. Краевскому. – Зачем нам тянуться за Европою, за французами?»

Лермонтову кажется, что западноевропейская культура вступает в полосу необратимого кризиса, что в мировой смене народов, играющих в определённые исторические периоды главенствующую роль, Запад одряхлел и пришёл его черёд уступить место другому, более молодому народу. Об этом пишет Лермонтов в стихотворении «Умирающий гладиатор» (1836):

Не так ли ты, о европейский мир,
Когда-то пламенных мечтателей кумир,
К могиле клонишься бесславной головою,
Измученный в борьбе сомнений и страстей,
Без веры, без надежд – игралище детей,
     Осмеянный ликующей толпою!

Россия, по Лермонтову, – страна, выходящая на мировую историческую сцену: «она вся в настоящем и будущем. Сказывается сказка: Еруслан Лазаревич сидел сиднем 20 лет и спал крепко, но на 21-м году проснулся от тяжёлого сна – и встал и пошёл… и встретил он тридцать семь королей и 70 богатырей и побил их и сел над ними царствовать… Такова Россия».

В этот период Лермонтов работает над поэмой «Сашка», в которой он пишет о Москве, как сердце России, проникновенные слова:

Москва, Москва!.. люблю тебя как сын,
Как русский, – сильно, пламенно и нежно!
Люблю священный блеск твоих седин
И этот Кремль зубчатый, безмятежный.
Напрасно думал чуждый властелин
С тобой, столетним русским великаном,
Померяться главою и – обманом
Тебя низвергнуть. Тщетно поражал
Тебя пришлец: ты вздрогнул – он упал!
Вселенная замолкла… Величавый,
Один ты жив, наследник нашей славы.

В мировоззрении Лермонтова укрепляется историзм: прошлое России интересует его теперь как звено в цепи развития национальной жизни. Этот историзм особо отметил Белинский в «Песне про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова»: «Здесь поэт от настоящего мира не удовлетворяющей его русской жизни перенёсся в её историческое прошедшее, подслушал биение его пульса, проник в сокровеннейшие и глубочайшие тайники его духа, сроднился и слился с ним всем существом своим, обвеялся его звуками, усвоил себе склад его старинной речи, простодушную суровость его нравов, богатырскую силу и широкий размёт его чувства и, как будто современник этой эпохи, принял условия её грубой и дикой общественности, со всеми оттенками, как будто бы никогда не знавал о других, – и вынес из неё вымышленную быль, которая достовернее всякой действительности, несомненнее всякой истории».

Готовясь к поединку с нанёсшим его семье бесчестье Кирибеевичем, купец Калашников просит любезных братьев в случае его поражения выйти на бой за «святую правду-матушку»: