Русская Литература XIX века. Курс лекций для бакалавриата теологии. Том 2

Ту же самую картину мы видим и в рассказе Короленко «В дурном обществе» (1885). Предвосхищая босяков Горького, писатель показывает жизнь «отбросов» общества, спускается на самое жизненное дно. Он нисколько не идеализирует людей «подземелья», не облагораживает их в духе традиций классического реализма. В «дурном обществе» люди живут дурно: воруют, пьянствуют, развратничают. Но все реалистические детали и подробности, с этим связанные, не являются в рассказе значимыми для основной, романтической темы его.

Сын «пана судьи», случайно сблизившийся с этим «подземным» миром, ничего дурного из него не вынес. Наряду с мраком и ужасом, он встретил в нём ещё и высокие образцы любви, преданности, кротости, сострадания. В центре этого мира, покрывая все его мерзости, стоит образ девочки Маруси с её трогательной беззащитностью и обречённостью на безвременную смерть:

«Это было бледное, крошечное создание, напоминавшее цветок, выросший без лучей солнца. Несмотря на свои четыре года, она ходила ещё плохо, неуверенно ступая кривыми ножками и шатаясь, как былинка; руки её были тонки и прозрачны; головка покачивалась на тонкой шее, как головка полевого колокольчика; глаза смотрели порой так не по-детски грустно, и улыбка так напоминала мне мою мать в последние дни, когда она, бывало, сидела против открытого окна и ветер шевелил её белокурые волосы, что мне становилось самому грустно, и слёзы подступали к глазам».

У мальчика Васи есть, конечно, своя система ценностей и представлений, воспитанная в доме сравнительно богатых и высоконравственных родителей. Когда он узнаёт, что его новые друзья живут воровством, в его душе поднимается презрение. Но по мере того как Вася входит в мир людей отверженных, он получает возможность посмотреть на жизнь их глазами, многое увидеть иначе и многое переоценить. Что же помогает мальчику, с одной стороны, не отвернуться от друзей с презрением, а с другой – не заразиться той нравственной проказой, какой болен мир «подземелья»? Почему всё дурное в жизни «дурного общества» отскакивает от него?

На страже стоит «непосредственная чистота нравственного чувства», в которую, вслед за Л. Н. Толстым, верит Короленко. «Детство, юность, – говорит он, – это великие источники идеализма!» Писатель надеется на охранительную силу детской души, в которой ещё не замутились божественные источники, и он прямо указывает на них в своём рассказе: «Не раз мои глаза широко раскрывались, не раз останавливался я с болезненным испугом перед картинами жизни. Образ за образом, впечатление за впечатлением ложились на душу яркими пятнами; я узнал и увидал много такого, чего не видали дети значительно старше меня, а между тем то неведомое, что подымалось из глубины детской души, по-прежнему звучало в ней несмолкающим, таинственным, подмывающим, вызывающим рокотом».

Писатель убеждён, что движущие мотивы наших действий и поступков не покрываются сферою нашего сознания, что «цель есть не что иное, как сознанное стремление, корень которого – в процессах бессознательных, там, где наша жизнь сливается незаметно с необъятною областью вселенской жизни». Бессознательное лежит в основе того, что сознано, и властно определяет поведение человека.

Может ли человек тосковать по неизведанному? На этот вопрос Короленко даёт ответ в повести «Слепой музыкант» (1886). Главный герой этой повести Пётр Попельский – слепорождённый человек. Но как всякий из нас – он «звено в бесконечной цепи жизней, которая тянется через него из глубины прошедшего к бесконечному будущему». И в качестве звена в этой цепи, он наследует «представления, которые не могли быть приобретены личным опытом». Он тоскует по неизведанному потому, что «всякая способность», присущая человеку, «носит в самой себе стремление к удовлетворению». И потому слепорождённый мальчик будет стремиться видеть, побуждаемый «инстинктами», неясными «толчками природы», «бессознательными желаниями», смутными стремлениями.

Тема рассказа приобретает символический смысл. Сохранится ли в поколении 1880-х годов, пребывающем в состоянии духовного бездорожья, тяга к свободе, свету, гармонии? И Короленко хочет доказать, что стремление это сохранится, что оно заложено природой в генетическую память человечества, что недопустимо примирение с любыми обстоятельствами, угнетающими человека.

В самом начале повести Короленко показывает драматическую ситуацию, когда столкнувшийся с богатством природного мира слепорождённый мальчик тщетно пытается соединить хлынувшие на него звуковые впечатления в единую картину. Такая «задача была не по силам тёмному мозгу ребенка, которому недоставало для этой работы зрительных представлений». «Слепой музыкант» – это повесть о драматически сложном процессе «прозрения» слепорождённого человека.