Русская Матрёшка: Праздьнъ в традиции. Часть II: от дня Даждьбога до Масленицы

Как безусловной, единственной Рожаницей сущего всегда остается Великая Богиня – Мать, так через цепь возрождений всебожия по "мужской" линии – Род-Сварог-Ярила – образован замкнутый круг нескончаемого возобновления жизни через земную смерть и воскресение последнего: "… рождение сына бога самое последнее из событий его жизни, а не первое, как последним результатом трудов земледельца является рождение младенца—урожая" (М.Пруссак: "Древо жизни…": 90, с. 41). Жатва – "роды" Матери-Земли, поэтому "У всехъ народовъ августъ, славянскій серпень, или заревъ, былъ посвященъ богине жатвы" (Забылин М.М.: 91, с. 90). Земля-Рожаница и Богиня Мокошь – строгая сповивальница, допускают к процессу жатвы только женщин. Начальный и заключительный ритуалы проводятся под руководством и при непосредственном участии одной из старейших из них, опытной повитухи. "При начале жатвы въ калужской губ. одна изъ старухъ, известная легкостью своей руки, выходитъ ночью въ поле, нажинаетъ снопъ, связываетъ его, и до трехъ разъ то кладетъ, то ставитъ на землю, причитывая: "Пятница-Параскева матушка! помоги рабамъ божіимъ (такимъ-то) безъ скорби и болезни окончить жатву; будь имъ заступница отъ колдуна и колдуницы, еретика и еретицы." Затемъ, взявши снопъ, она старается пройдти до двора никемъ незамеченною" (Афанасьев А.Н.: 32, с. 240).

Особое отношение к этому снопу – "имениннику" – "… основано на символическом статусе "первого" – как наиболее сакрального, обладающего наибольшей магической силой, являющегося сосредоточением всех качеств этого предмета вообще" (Черных А.В.: "Жатвенная обрядность…": 92, с. 101). Хлеб – сын Сварога, явленного весной Земле в активности Тура, молодом образе Ярилы, рождался Матерью-Землей сейчас. Он – Спас, средоточие Божественного, результат единения мужского и женского, предназначение которого – давать жизнь людям. "Чем дальше на север, тем все больше рождение сына бога отодвигалось на осень. Как весна была его воскресением, так урожай летом и осенью его рождением" (М.Пруссак: "Древо жизни…": 90, с. 24). В Витебской и Виленской губерниях сохранилось имя жатвенного Бога, упоминаемое в "спорышевых" – дожиночных песнях ("Ходзиў Рай по вулице"): "Намъ приходится присоединить къ этимъ богамъ еще одного, доселе неизвестнаго, какимъ-то чудомъ спасшагося отъ общаго крушенія и уцелевшаго подъ собственною кличкой. Это богъ жатвы. Имя ему Рай. Этотъ богъ, какъ видно, глубокой мифической древности" (Шейн П.В.: 93, с. 519). Девушка из числа жниц, изображающая Рая, украшается теми же символами, что и Ярила, за исключением фаллического: "… венокъ изъ спелыхъ колосьевъ ржи, спорышей и полевыхъ цветовъ. Людямъ онъ является въ олицетворенномъ образе цветущей молодости и безпорочной жизни девицы" (Шейн П.В.: 93, с. 523). Спас-Рай ожидаем в домах – он несёт с собой обилие, плодородие и достаток.

Важным сакральным моментом сбора урожая является перерезание "пуповины" в виде хлебных стеблей, аналогичное перерезанию пуповины и отделения последа женщины-роженицы (рубашки), особая сакральность которого применяется в магических обрядах. В этом процессе участвуют только замужние женщины, имеющие детей. Молодые девушки, участвующие в жатве, облагаются рядом категорических запретов, которые не позволяют им "объявить" себя на поле. Например, на Украине "В косьбе, зажиночном и собственно жатвенном этапах ритуальная роль молодежи в акциональном плане была минимальна, что объяснялось символической аналогией этих процессов родам. Участие молодежи в этом космосоциальном акте выражалось фольклорными средствами, прежде всего в доминирующей плачевой интонации напева и "смертной" сюжетике сенокосных и жатвенных песен. Девушкам разрешалось петь песни только на пути в поле и по уходе с него: "Девушки жнут молча, запевают на дороге"… Молчание девушек при жатве может быть объяснено запретом участия в человеческих родах: в родах нивы их присутствие и активная роль носили как бы незаконный характер в отличие от взрослых женщин" (Бернштам Т.А.: 94, с. 181). Идентичное отношение к участию девушек в жатве было повсеместным: "работа сопровождалась пением <…> Исполнителями песен были замужние женщины" (Абросимова Д.Д.: "Жатвенная обрядность и фольклор…": 95, с. 140, Заонежье).