Русская нарезка

Ближе к площади всё больше стало пьяных потом когда вошёл где перекрыли движение ближе концертной площадке там столько людей самых разных откровенно злобных и со­вершенно прекрасных просто серых и красивых глаза устали от лиц прошёл по коммунальной и дальше мимо фонтанов спустился в плотную толпу, заполнившую площадь, дождь их не разогнал но несколько налил огромных луж в которых люди не стояли но накидали сразу мусор как в девяностые всюду бутылки и бычки каждый третий курил идти сквозь них было как в накуренной комнате тяжело дышать их ды­мом и запах пота и перегара тоже пропитал площадь я шёл с трудом потом увидел как жирную лужу обступили мобилами камерами в луже плясали пьяные мужики, с площадки свер­кал свет и гремела адская попсяра под которую лихо вдохно­венно расплясывали воду пятеро пьяных тел. весело — по­шёл дальше на интернациональную приятно свободно хо­дить где обычно проезжая часть детей несли на руках и всё курили курили менты и пожарные пока тихо стояли не во что пока им было вмешиваться. мимо главного корпуса прошёл на набережную там вроде поменьше было народу но пьянющих как будто даже больше. не доходя до пирата, там где огородили деревом какие-то поркые раскопки, у забора вязко дрались двое пацанов лет по двадцать двадцать пять. поздоровее в зелёной майке скользнул упал спиной на грязь. с голой спиной другой клещ вцепился в него прятал кудря­вую голову в плечо потом пытался ухватить за яйца и укусить тогда круг наблюдавших возмутился искренно а один попья- нее подскочил и как даст пинка ему верхнему сел на них и глупо молотить кулаками в голую спину беззвучно будто не доставая быстро заученными движениями а нижний в зелё­ной майке всё повторял "Это по-пацански?! Это по- пацански?! Это по-пацански?!" одним и тем же выражением и голосом

Алёна позвонила хотя сейчас час ночи вытащить меня во двор поговорить познакомить со своим парнем Лёшей три­дцать лет худой сгорбленный небритый сидит на скамейке сама с полторашкой пива Волга в руках пятью новыми дыр­ками в ухе мол это больно а мне нравится когда больно нель­зя оставить лишь то что удобно а боль отрезать игнориро­вать вину сделать вид что чего-то просто нет — но я попы­таюсь.

Лена Лавриненко сказала что одну её подругу сбила ма­шина и один её друг повесился так что многие кого она зна­ла умерли и стала подпевать далеко сидевшей пьяной компа­нии песню чижа и ко и сказала что год как замужем но о де­тях пока не думает и что я со школы не изменился совсем и что встречается с одноклассниками двадцатого июня каждый год и что бежит искать потерянный мангал. Мы его не на­шли. Вышли на первомайский мост где редкие лампочки вспыхивали бесшумно. Повернули назад. Надо же спустя столько лет, сказала она, вот так встретиться на день города случайно, а ещё и в темноте. А ты почему один гуляешь. По­том она ушла догонять друзей а я вернулся к титанику и дол­го плавал в тёплой чёрной воде и смотрел как пьяные сигают с вышки и оделся и пошёл в южный купил пожрать хотел тёмного пива но тёмного не было и никакого не взял тем временем народ расходился с салюта везде на советской бы­ли пробки ментовская машина с включённой сиреной и ми­галками пыталась выбраться из пробки безуспешно огром­ный мент носился вокруг неё орал на близлежащих водите­лей наконец каким-то чудом бобик вырвался и покатил по встречной туда, в центр, к площади. Народу было всё ещё очень много. Где-то там в центре меня и заметила Алёна с Лёшей и решила что можно мне потом позвонить в час но­чи ведь праздник день города день России в конце концов...

В августе второго года я крестился.

Помню тебе не слишком всё это понравилось — как по­каяние, так и крещение. Тебя это высаживало. Баптисты, и всё такое. Помню твою вдохновенную на английском языке тираду что моя церковь в моей душе моей жизни моих друзь­ях и написав её ты сказала что я если хочу то могу показать её Полякову который тогда был неподалёку. Из класса анг­лийского позже сделали читальный зал библиотеки. В духе нет ничего безопасного и механизмы завода пурги думаю тотчас пришли в движение. Двадцать первый вагон прице­пили к поезду в спешке, в последнюю минуту. В нём не было кондиционера. Не было радио. Поэтому прибытие выпало из ряда стандартных прибытий в Москву тридцать первым поездом. Обычно — резко включается стерильный свет и радио начинает изрыгать таинственную попсу. Которая пре­красно дополняет прибытие поезда, с тобою внутри, в Моск­ву, идеально подходит для такого начала дня. В этот раз, без лишнего света или музыки, прибытие совершилось свобод­но. Спокойно. Вторую половину ночи моя верхняя боковая казалась уютной, обнимающей меня отстранённо и твёрдо складки в постели тоже успокаивали

Подо мной разметавшись открыв рот спал жилистый в красных шортах долголягий парень лет двадцати пяти