Русская Православная Церковь в Среднем Поволжье на рубеже XIX–XX веков

Св. Синод, скорбя о пагубных настроениях в современной жизни русского народа, именем… Церкви Православной умоляет всех чад ея: Бога бойтесь, Царя чтите и всякой власти, от Бога поставленной, повинуйтесь»[300]. Св. Синод обращался и к епархиальным архиереям. Так, на имя самарского епископа Константина, пришла телеграмма, подписанная митрополитом Антонием: «Св. Синод поручает Вашему Преосвященству пригласить подведомственное духовенство употребить всё своё пасторское воздействие к устранению междоусобия среди населения, поучая его в своём поведении и в отношениях к ближним действовать в духе христианского братолюбия»[301]. Тогда же, в ноябре 1905 г., епископ Константин обратился с воззванием к жителям Самарской губернии: «Тяжёлые дни гражданского переустройства переживаем мы ныне! Вся жизнь наша сдвинулась с прежних устоев; создаются новые общественные отношения между людьми; с большим трудом – мучительно вырабатываются новые формы общественной жизни… Создаются политические партии – возникает борьба между ними: это неизбежно в жизни гражданского общества. Но, как поставленный на страже духовной жизни православных граждан г. Самары пастырем, умоляю их с терпимостью и любовью относиться друг к другу: быть православным не значит, ведь, быть человеком какой-нибудь одной политической партии. Церковь всех, без различия их политических убеждений зовёт к миру и согласию»[302]. Другим важным аспектом деятельности церкви было то, что «через духовенство проводилась основная агитационно-пропагандистская, а также осведомительная работа царских властей в деревне»[303]. Приведем лишь один красноречивый пример. В 1905 г. крестьяне повсеместно стали получать письма с предложением вступить в тот или иной политический союз, причем для пущей убедительности при письмах прилагались примеры общественных приговоров революционного характера. Настоятель Покровской церкви г. Сызрань протоиерей Агринский писал о том, что «темная масса народная, соблазняемая предложением даровой земли и подстрекаемая к насильственному захвату ее, приходила местами в большое волнение…»[304]. В этой ситуации прихожане нередко обращались за советом к священнослужителям. В результате, «приходилось им прочитывать текст форм приговора и разъяснять смысл каждого пункта. Эти разъяснения приводили слушателей к осознанию того, что писания этих приговоров есть только злоупотребление их темнотою со стороны врагов правительства…»[305]. Епископ Самарский и Ставропольский Константин в неспокойном 1905 г. сообщал в Синод о том, что священники в беседах с крестьянами опасаются касаться экономических вопросов, чтобы не вызвать «побоища». Тем священникам, которые пытались с помощью Евангелия внушить смирение, крестьяне прямо заявляли: «Ты что читаешь нам Евангелие? Мы, ведь, это часто слышали. Ты почитай-ка теперь о земле, – вот почему это некоторые владеют участками, а у некоторых нет ничего?»[306] Священники Самарской епархии читали в церквах составленные епископом поучения, в которых прихожанам внушалась мысль, что «цель жизни – нравственное усовершенствование человека, что все устроение жизни должно быть основано на любви» и т. д.[307] Подобные проповеди не встречали одобрения у прихожан, желавших получить от священника ясный ответ о том, как жить дальше в условиях растущих социальных противоречий и имущественного расслоения. Гораздо более привлекательными в их глазах выглядели призывы революционных агитаторов, чья аудитория в 1905 г. резко возросла в ущерб традиционной церковной проповеди и народным чтениям, устраиваемым местными причтами. Прямым результатом этой волны революционной агитации стало, во-первых, существенное ухудшение материального положения причтов, зависящих от поддержки верующих, а, во-вторых, постепенное исчезновение былого доверия к словам и действиям служителей церкви. Об этом косвенно свидетельствуют такие данные: в Самарской епархии в 1905 г. не было на исповеди 33 тыс. 480 чел., а в следующем – 32 тыс. 361 чел.[308]

Ради справедливости, стоит отметить, что имели место и совершенно противоположные случаи. Например, во время осмотра церкви г. Алатырь Симбирской епархии преосвященным Гурием певчие на клиросе пели духовный концерт «Свыше пророцы». Владыка похвалил пение: «как стройно и правильно поют; какие хорошие голоса; кто эти певцы?» Священник сообщил, что поют рабочие из алатырских железнодорожных мастерских[309]. К сожалению, подобных случаев было не так много.