Русская революция глазами современников. Мемуары победителей и побежденных. 1905-1918

Фабричные комитеты и союзы на верфях, активную работу которых я видел в Кронштадте, действительно являются боевыми органами революционных рабочих. В Петрограде в первые дни революции они энергично воодушевляли квалифицированных рабочих. Те же охотно воспринимали идею промышленных советов, потому что никогда раньше в массе своей не были организованы в профессиональные союзы. Слабость профсоюзного движения в России при царизме в значительной мере способствовала процессу организации квалифицированных и неквалифицированных рабочих в крупные промышленные союзы. Квалифицированные рабочие отнюдь не были привилегированной кастой, требовавшей для себя каких-то особых прав. Наоборот, они часто возглавляли новые фабричные комитеты, чтобы контролировать производство. В Кронштадте, где было необычайно большое количество квалифицированных рабочих и моряков, фабричные комитеты уже с июня 1917 года достигали высокого уровня эффективности.

Самым крупным эксплуататором на острове было государство. Но в Кронштадте существовали также и частные капиталистические предприятия, самым крупным из которых был кабельный завод. Как я выяснил, он также находился под контролем фабричного комитета. Владелец, который попытался прекратить все работы и продать часть оборудования иностранному банку, был арестован, все производство именем Кронштадтского Совета было реквизировано и теперь управлялось заводским комитетом. Тот разослал своих представителей в Петроград для закупки оборудования и запасов металла. Средства нашлись в виде отчисления определенного процента от заработной платы работников. Тем не менее было сомнительно, что такое положение дел может продолжаться долго. Было ясно, что необходима некая руководящая длань для координации хода производства и общественных интересов, для предотвращения нового рабочего контроля, который может превратиться в синдикализм и новую форму капитализма. Все же кронштадтские портовики и металлисты тем временем на своем острове-крепости уже сломали власть «большого бизнеса» и его союзника, правительственных чиновников, и заложили основу системы, которая при наличии достаточного количества запасов может с помощью рабочих гильдий обеспечивать потребности и общества и потребителей. И теперь я выяснил подлинную причину того возмущения, которое Кронштадт вызывал в буржуазных кругах Петрограда: Кронштадт опережал развитие событий во всей стране и открыто угрожал капиталистической системе.

Прежде чем покинуть Кронштадт, я посетил заседание Совета рабочих, солдатских и матросских депутатов. Оно состоялось в бывшем Морском офицерском клубе, в большом зале, где некогда проходили балы и давались банкеты и где стены по-прежнему были увешаны картинами приема на флоте царя и иностранных суверенов… Адмиралы, генералы и офицеры, представлявшие цвет российской аристократии, ныне находились в тюрьмах, которые я сегодня посетил. Их командные посты были заняты бравыми матросами, энергичными солдатами, выходцами из крестьян и металлистами с мозолистыми руками, которые пришли сюда после трудового дня. Здесь собралась живая и энергичная компания сынов Кронштадта, которых приветствовали со всех концов России. Они были солью земли, олицетворением революционного величия России. Этим людям не доводилось участвовать в интеллектуальных пиршествах в университетах и колледжах. Но они обладали природными инстинктами, которые способствовали ясности взгляда, помогали называть вещи своими именами, видеть приметы времени и действовать, когда это от них требовалось. В повестке дня стоял вопрос, стоит ли принимать на острове комиссара Временного правительства. Начались дебаты. Выступавшие говорили коротко, ясно и по делу. Некоторые считали, что прием комиссара будет означать признание власти Временного правительства над островом. Другие считали, что необходим компромисс, потому что остальная часть страны еще не готова принять то положение, которым пользуется Кронштадт под властью Совета. Тон дебатов был достаточно сдержан, и наконец было выработано компромиссное решение, по которому комиссар получал доступ на остров как «гость» Совета.

Разобравшись, я выяснил, что большевики были в Совете в меньшинстве. Большая часть делегатов вообще не принадлежала ни к каким партиям. Но фактически они делали все, что официально провозглашали большевики. Лидер большевиков в Кронштадте говорил, что его партия не собирается форсировать события. Время, сказал он, работает на них. Война и спекуляция обрекли Россию на голод и нищету, толкая массы к тому, что они присоединятся к позиции Кронштадта. Этот процесс еще не завершен, но для него потребуется не так уж много месяцев. Придет время действовать. А пока он предпочитает ждать и наблюдать за интересными маленькими экспериментами, когда массы рабочего класса вырабатывают свои инициативы без всякого понукания со стороны. В силу особых местных условий Кронштадт первым вступил на этот путь, что произойдет и по всей России».