Русская сатирическая сказка

Ну, она приготовила хлеб, он и ушел. Но и шел путем, увидел — мертвое тело лежит. У мужика сапоги были хорошие, а у него топор с собой случился, он ноги и отрубил, в котомку их и завалил.

Ну, и приходит на ночлег в большое семейство; выпросился поп тут к ночи и положили его спать на прилавок, и он спал очень крепко, ничего ночью не слышал.

А у этих у хозяев в то время телилась корова, принесла быка. У них в хлеве было холодно; они этого быка вынесли на печку, положили греться; а поп не слышит ничего, и сами хозяева заспали очень крепко, а этот теленок с печки упал, да к попу на прилавок, и давай попа ... носом верать. Поп пробудился на это, спичку чиркнул, посветил и поглядел.

— Слава богу, — говорит, — я хоть не в своем месте, слава богу, хоть родил!

Поп встал тихонько, глаза перекрестил, из котомки сапоги вынул, на печку и клал, а сам котомку за плечо да тихонько ушел: хозяева не слушали бы. Поп и ушел.

Поутру встали хозяева, поутру и попа нет, увидели на печке одни ноги поповы! Те и думают: одни ноги поповы остались на печке, — думают, что теленок съел попа. Хозяйка крикнула мужиков, что убейте теленка, — теленок попа съел!

Мужики зараз и убили и всему семейству говорят, что никому не разносите, что теленок этакой был — попа съел.

А поп домой прибыл с радостью к попадье своей, что вот, говорит, лекарка правду отгадала; рассказывает свое путешествие.

Хитрая баба

Жил-был мещанин, у него была пригожая жена. Жили они и прожилися.

И говорит жена мужу:

— Надо нам с тобой поправиться, чтоб было чем свои головы прокормить.

— А как поправиться?

— Уж я придумала, только не ругай меня.

— Ну, делай, коли придумала.

— Спрячься-ка, — говорит жена, — да выжидай, а я пойду приведу к себе гостя, ты и застучи: тут мы дело и обделаем.

— Ну хорошо.

Вот взяли они короб, насыпали сажею и поставили на полатях. Муж спрятался, а жена набелилась, нарумянилась, убралася и вышла на улицу, да и села подле окошечка — такая нарядная.

Немного погодя едет мимо верхом на лошади поп, подъехал близко и говорит:

— Что, молодушка, нарядилася, али у тебя праздник какой?

— Какой праздник, с горя нарядилася: теперь я одна дома.

— А муж где?

— На работу уехал.

— Что ж, голубушка, твоему горю пособить можно: пусти-ка меня к тебе в гости, так и не будешь одна ночь коротать.

— Милости просим, батюшка!

— Куда ж лошадь девать-то?

— Веди на двор; я велю батраку прибрать ее.

Вот вошли они вдвоем в избу.

— Как же, голубушка! Надо наперед выпить; вот целковой — посылай за вином.

Принес батрак им целой штоф водки: они выпили и закусили.

— Ну, теперь пора и спать ложиться, — говорит поп, — поваляемся немножко...

Поп разделся до нага и только улегся на кровать, как муж застучал шибко-на-шибко.

— Ох, беда моя! Муж воротился! Полезай, батюшка, на полати и спрячься в короб!

Поп вскочил в короб и улегся в саже. А муж идет в избу да ругается.

— Что ты ...! Дверь долго не отворяешь!

Подошел к столу, выпил водки стакан и закусил; вышел потом из избы и опять спрятался, а жена поскорей на улицу и села под окошечком.

Едет мимо дьякон. С ним тож случилось. Как застучал муж, дьякон, раздетый до гола, чебурах в короб с сажей и прямо попал на попа:

— Кто тут?

— Это я, — говорит поп шопотом. — А ты, свет, кто?

— Я, батюшка, дьякон.

— Да как ты сюда попал?

— А ты, батюшка, как?

— Уж молчи, чтоб хозяин не услыхал, а то беда будет.

Потом таким же образом заманила к себе хозяйка дьячка. Очутился и он в коробе с сажей; ощупал руками попа и дьякона.

— Кто здесь?

— Это мы, я и отец дьякон, — говорит поп, — а ты, кажись, дьячок?

— Точно так, батюшка.

Наконец, пошла хозяйка на улицу и звонаря заманила. Звонарь только разделся, как раздался шум и стук; он бултых в короб.

— Кто тут?

— Это я, свет, с отцом дьяконом и дьячком; а ты, кажись, звонарь?

— Так точно, батюшка.

— Ну, свет, теперь весь причт церковной собрался.

Муж вошел и говорит жене:

— Нет ли у нас сажи продажной? Спрашивают, купить хотят.

— Пожалуй, продавай, — говорит жена, — на полатях целый короб стоит.

Взял он с батраком, взвалили этот короб на телегу и повезли по большой дороге.

Едет барин.

— Сворачивай! — кричит во всю глотку.

— Нельзя, у меня черти на возу.

— А покажи! — говорит барин.

— Дай пятьсот рублей.

— Что так дорого?

— Да, коли открою короб, только и видел их: сейчас уйдут.

Дал ему барин пятьсот рублей.

Как открыл он короб, как выскочил оттуда весь причт церковной да во всю прыть бежать — настоящие черти, измазанные да черные!  

[Одна баба...]

Одна баба, ставя по праздникам свечу перед образом Георгия-Победоносца, завсегда показывала змию кукиш:

— Вот тебе, Егорий, свечка; а тебе шиш, окаянному!

Этим она так рассердила нечистого, что он не вытерпел; явился к ней во сне и стал стращать:

— Ну уж попадись ты только ко мне в ад, натерпишься муки!

После того баба ставила по свечке и Егорию и змию. Люди и спрашивают, зачем она это делает?

— Да как же, родимые! Ведь незнамо еще куда попадешь, либо в рай, либо в ад!

Старухина молитва

Одна старуха скупа была, а у них была икона больша, и старуха каждой день этой иконе молилась.