Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х – 1918 гг.)

Итак, слово было сказано. С той поры митрополиты получили возможность решать вопросы церковного строительства, имея на то высочайшее разрешение. Уже через две с половиной недели, 14 января 1906 г., Святейший Синод принял решение о создании Предсоборного Присутствия для предварительного обсуждения всех намеченных к соборному рассмотрению вопросов. Быстро был определен и список лиц, призванных к работе в Присутствии. Его составили как архиереи и клирики, так и миряне – профессора духовных школ и знатоки различных богословских вопросов. В течение всего 1906 г. список неоднократно пополнялся и изменялся. «Церковные ведомости» регулярно сообщали об этом[419]. К работе Присутствия привлекались компетентные специалисты, которые могли разобраться в хитросплетениях церковно-государственных отношений и предложить осуществимый в России проект внутрицерковных изменений. Имена членов Предсоборного Присутствия были широко известны не только в церковных кругах империи, но и заграницей. Среди них были митрополиты Петербургский Антоний (Вадковский) – председатель Предсоборного Присутствия, Московский Владимир (Богоявленский), Киевский Флавиан (Городецкий); архиепископы Херсонский Димитрий (Ковальницкий), Литовский Никандр (Молчанов), Ярославский Иаков (Пятницкий), Финляндский Сергий (Страгородский); епископы Волынский Антоний (Храповицкий), Псковский Арсений (Стадницкий), Могилевский Стефан (Архангельский). В самом конце работ, 24 ноября 1906 г., в Присутствие был приглашен Сухумский епископ Кирион (Садзагелов). Впрочем, архиереи не имели в Присутствии большинства, большинство составляли священники (например, профессора-протоиереи Михаил Горчаков, Тимофей Буткевич, Федор Титов и др.) и богословы-миряне (например, профессора Н. А. Заозерский, Н. Н. Глубоковский, А. И. Бриллиантов и др.). В конце марта 1906 г. император повелел ввести в состав Присутствия светских ученых, известных своей приверженностью церковной реформе и глубокой религиозностью (например, «неославянофилов» А. А. Киреева, Д. А. Хомякова, Ф. Д. Самарина). Всего принять участие в работе было приглашено 49 человек. Не все приняли приглашение. Отказался работать в Присутствии выдающийся русский историк, профессор Московских университета и духовной академии В. О. Ключевский. Ученый полагал невозможным реформировать современную ему Православную Церковь и не находил смысла в созыве Поместного Собора. Примечательна его мотивация, изложенная в дневнике за 1906 г. Ключевский был убежден, что Собор имеет смысл лишь как «местный орган Собора Вселенского». Но такового очевидно не существует. Его «местный орган», следовательно, мертв. «Местные» Православные Церкви, по Ключевскому, «суть сделочные полицейско-политические учреждения, цель которых успокоить наивно верующие совести одних и зажать крикливо протестующие рты других. Обе эти цели, – считал он, – приводят к третьей, самой желанной для правящей церковной иерархии, это полное равнодушие мыслящей и спокойной части общества к делам своей местной Церкви: пусть мертвые хоронят своих мертвецов. Русской Церкви, как христианского установления, нет и быть не может; есть только рясофорное отделение временно-постоянной государственной охраны»[420]. Столь уничижительный взгляд на институциональную Церковь, разумеется, не разделялся большинством преподавателей духовных школ, однако, он чрезвычайно показателен. Профессор Московской духовной академии, выходец из духовного сословия, Ключевский считал бесполезным свое участие в подготовке реформ, ибо не верил в творческие силы Церкви и рассматривал ее лишь как ведомство государственного псевдосимфонического устройства.

Но его коллеги все-таки откликнулись на призыв Святейшего Синода, надеясь на перемены и понимая насущную необходимость скорейшего созыва Собора. Можно ли охарактеризовать политическое «лицо» членов Присутствия? Среди участников общей работы были и консерваторы, и либералы. Причем необходимо иметь в виду, что в то время в России продолжалась революция, и в заявлениях многих членов Присутствия опосредованно сказывалось настроение «улицы». Максимализм оценок, также как и неверие в церковное творчество, проиллюстрированное примером В. О. Ключевского, в тех условиях можно рассматривать как горький итог многолетней победоносцевского подстраивания «под мужика» (как этого «мужика» понимал Константин Петрович). Положением Церкви в России недовольны были многие, но причины церковных нестроений видели по-разному, как по-разному видели и способы их разрешения.