Русская церковная смута 1921-1931 гг.

Возможность получения новых указов от Патриарха, конечно, и послужила мотивом для создания автокефалии за рубежом, так как, по мнению В.М.С., русской заграничной церкви грозит сейчас опасность отречения ее Московским собором и уничтожения ее теперешней законной организации». Из процитированной фразы ясно, что ссылка на указ Патриарха была сделана не для того, чтобы церковные дела устроять, а чтобы оказать сопротивление Всероссийской церковной власти. Ноябрьский указ не только был неправильно понят с формальной стороны, но им хотели воспользоваться против той власти, которая его издала, забывая все последующие распоряжения той же власти.

Далее в «Заключениях» идет речь о компетенции существующих за границей Собора и Синода и мнимых правах митр. Антония, в это время уже уволенного на покой. Но особенно интересен п. 5, где прямо говорится, что «в случае поступления за границу указов находящегося в большевистской неволе Патриарха Тихона… Архиерейский Синод в исполнение не приводит, в чем даст отчет после падения советской власти Верховному Церковному Собору». Итак, В.М.С. поставил себя выше Св. Патриарха: он освободил Арх. Синод от обязанности исполнения патриарших указов, он же, по-видимому, соберет неизвестный церковной практике какой-то Верховный Собор.

В этих же «Заключениях», принятых к руководству и исполнению, находится требование созыва «всезаграничного собора» с участием законно избранных мирян и, наконец, сюда включено и требование об учреждении в Германии самостоятельной епархии.

Итак, в «Заключениях» дана полная программа церковной работы, санкционированная В.М.С.! При этом Синод и Собор в Карловцах трактуются, как пленные и находящиеся в «неволе» у В.М.С. Так даже безбожники не третировали патриаршего управления, как третируются этим постановлением Карловацкие учреждения. Можно подумать, что мы живем не в ХХ веке, а двести лет назад: только тогда Верховный Тайный Совет принимал подобные постановления и направлял их к исполнению в Синод. Разница между Верховным Советом и Высшим, несмотря на большое созвучие их названий, весьма существенна: первый был высшим учреждением в Российском Государстве, а второй является партийным органом, не объединяющим даже всех монархистов за рубежом. Времена меняются, а люди ничему не научаются. Все это, может быть, было бы и смешным, если бы не наступили в связи с этими выступлениями В.М.С. события, горькие даже до слез.

Я имею в виду деятельность Карловацкого епископского совещания 1924 года. Собралось оно в октябре. На втором заседании его, 18 октября, заслушано было секретное определение Карловацкого Синода, о котором мы уже говорили. Это определение гласит: «В случае появления и в будущем времени каких-либо распоряжений Его Святейшества, касающихся Заграничной Православной Церкви, роняющих ее достоинство и притом носящих столь же явные следы насильственного давления на совесть Св. Патриарха со стороны врагов Христовых, таковых распоряжений не исполнять, как исходящих не от Его Святительской воли, а от воли чуждой: но в то же время сохранить полное уважение и преданность к личности невинного страдальца – Св. Патриарха и всегдашнюю готовность исполнить все распоряжения Его Святейшества, имеющие характер свободного Его волеизлияния». После обмена мнений была принята резолюция уже самим совещанием, в которой говорится о распоряжениях, «смущающих совесть иерархов и противоречащих интересам церкви, вследствие невозможности Св. Патриарху иметь правильную информацию о жизни церкви за границей, или по каким-либо другим причинам, таковые распоряжения передавать на обсуждения и принятия их Архиерейским Синодом с участием в оном, по возможности, других правящих епископов, а в исключительных случаях, и Архиерейским Собором».