«Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона. Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота

Милорд,

Оттоманского флота не существует, с этой знаменательной победой я от всего сердца поздравляю Ваше сиятельство и каждого подданного владений Ее императорского величества*. [На полях:] *В дополнении прилагаются подробности для Ее императорского величества*.

И нет сомнения, что Ее императорскому величеству все подробности сообщит его сиятельство граф Алексей Орлов. [Далее три строки тщательно замараны].

Я молю, чтобы Ваше сиятельство продолжали верить, что я приложу все усилия, чтобы оправдать расположение, которое уже имел честь испытать, и также Ваше особенное благоволение. Я рассмотрел поведение командора Барша в последнем бою, и его капитан убедил меня, что он не выказал никакой трусости, и потому, посчитав его прошлое поведение происходящим от неопытности, я восстановил его в прежнем звании в надежде, что в будущем своим поведением он оправдает расположение Ее императорского величества. Имею честь с самым высоким почтением оставаться самым преданным и покорным слугой Вашего сиятельства.

Д. Э.

Наконец мне сообщили, что я могу с моей эскадрой следовать своим инструкциям. На основании этого я издал приказ всем кораблям, находящимся под моей командой, пребывать в готовности выйти в море в миг, как только появится приказ, но когда я прибыл попрощаться с графом, мне сказали, что мне следует подождать, пока на флоте будет произведена раздача хлеба с рагузинского судна с грузом для турецкого флота, захваченного на второй день после битвы593. Это задержало еще на два дня. Наконец я снялся с якоря и попытался войти в пролив между островами Спалмадуры, но сильный ветер создал такое течение, что это заставило меня вернуться и бросить якорь там, где стоял флот. Ветер дул с такой силой, что задержал и отправление «Winchelsea». Я был весьма расстроен тем, что пришлось вернуться, поэтому, как только ветер стал умеренным, мы снялись с якоря и ушли, огибая южную оконечность Хиоса. В понедельник [5/]16 июля, как только мы прошли Чесму, мы обнаружили к югу паруса шести судов и погнались за ними. Поговорив с одним из них, узнали, что то были греческие суда, нанятые графом Орловым. Два из них были 18–20-пушечными фрегатами под командой графа Ивана Войновича и его брата594. Они случайно встретились с шестью нагруженными рагузинскими судами, направлявшимися с богатым грузом в Константинополь. Мы не знали, что эти суда, оказывается, уже были захвачены и шлюпки были посланы с приказами привести эти суда ко мне.

Я был под южной оконечностью Хиоса и лег на якорь. В 2 часа ночи «Не Тронь Меня» и «Надежда», которые я отправлял на переговоры с греческими судами, встали на якорь возле нас; так сделали и греческие фрегаты, и их призовые суда. Наших людей сняли с этих судов и отправили к графу Войновичу сопровождать их ко флоту. Мы также обнаружили около острова греческую фелуку, которая только что пришла из Константинополя, и когда на ней нас увидели, то высадили трех важных турок. С фелуки сообщили нам, что два турецких военных корабля были пять дней назад у Тенедоса, они шли для усиления турецкого флота, но, как только узнали о поражении, вернулись в Константинополь.

Вторник [6/]17 [июля]. В полдень был дан сигнал сниматься, и в 4 часа пополудни мы снялись и встали под паруса. Увидели британский корабль Его величества «Winchelsea», проходящий мимо нас с двумя транспортными судами [«Граф Панин» и «Граф Орлов»].

В 8 часов вечера спокойно, в 1 час ночи подул легкий бриз с запада. Установили стаксели. В 10 утра лавировали у берега при Хиосе. Остановили греческую лодку, с нее подтвердили сообщение о двух турецких военных кораблях, бывших при Тенедосе.

Среда [7/]18‐е. Легкий ветерок переменно с безветрием. В 9 вечера остров Псара к [склонению компаса на] NWbN, северная оконечность Хиоса – на NEbE. В 6 часов утра видели несколько судов другой эскадры выходящими между островами Спалмадуры. Из-за сведений о двух турецких военных кораблях, бывших при Тенедосе, мы предпочли поспешить к этому острову.