«Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона. Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота

Около двух часов ночи то ли из‐за отсутствия впередсмотрящего, то ли из‐за течения наши три корабля оказались так близко друг к другу, что чуть не столкнулись. «Саратов» и «Не Тронь Меня» коснулись бортами, а я ожидал, что наша корма навалится на «Не Тронь Меня», однако, по счастью, мы разошлись без ущерба.

Мы намеревались встать вне влияния течений, внешняя граница которых проходит от точки на европейской стороне и заканчивается в 5 или 6 милях от Имброса, что совершенно ясно видно по сильному колебанию волн. Как только вы входите в зону этого волнения, ваш штурвал перестает вас слушаться до тех пор, пока вы не пройдете эту зону.

К полудню мы подошли к наветренному берегу, откуда за день до того начали нашу попытку наступления.

Ко мне присоединились два фрегата, которым было приказано подгонять отстающих, держаться с наветренной стороны и все свое внимание обратить на галеры, атаковать их, но в то же самое время иметь наготове свои шлюпки с людьми и оружием. После того как мы начали атаковать и под дымовой завесой отправили их отрубить канаты самого дальнего с наветренной стороны корабля противника, неприятель быстро сформировал лагерь, и на всем берегу стояли в ряд вооруженные стрелки. У них также была замаскированная батарея с 8 пушками, расположенная на бровке холма, чтобы достать нас до того, как мы доберемся до форта.

Неприятельские корабли подтянулись ближе, чем прошлой ночью, почти на 2 мили к азиатской крепости и казались почти в зоне досягаемости ее пушек.

Пятница [16/]27 [июля]. Маловетренно и ясная погода. Также ветер был на два румба [компаса] менее благоприятен, чем на день раньше. Я намеревался произвести еще попытку атаковать и компенсировать нехватку силы ветра силой течения, зная уже особенности этого места. После того как корабли встали в линию, мы держались ближе к наветренному берегу на расстоянии пистолетного выстрела. Неприятель начал очень жаркую ружейную пальбу, но при наших ударах картечью, направленных в его сторону, прятался за скалами. Мы увидели, как турецкий офицер на белом коне упал и его тело унесли.

Как только мы оказались на траверзе означенной батареи [замаскированной на холме], выстрел указал ее местонахождение, и мы обнаружили жерла их пушек, раскрашенных в красный цвет. Среди кустарников они были скрыты, но казались выше, чем уровень пушек нашего верхнего дека, и их ядра пролетали только через наши снасти и падали далеко позади нас. Однако вскоре их заставило замолчать превосходство нашей пальбы картечью, мы были так близко от берега, что это мешало ветру наполнять наши паруса, поэтому нам пришлось поставить впереди наши шлюпки. Рассеянные группы неприятеля часто возвращались на свои позиции, заряжали ружья и палили в наши шлюпки. До того как мы оказались на траверзе Европейского замка, ветер стих настолько, что мы не без трудностей могли вырулить и держаться от берега и были вынуждены послать все шлюпки, чтобы оттянуть «Саратов». Сотни ружейных пуль потом сметали с корабельных палуб и собирали с оставшихся шлюпок, но, по счастью, никто не был ранен.

Несмотря на наше большое расстояние от неприятеля, он продолжал палить из пушек со своего замка, с кораблей и с берега, где стояли их корабли. На берегу на всей протяженности до замка в результате упорных трудов минувшей ночи и утра были в ряд расставлены пушки.

Как только мы вытянули корабли на достаточное расстояние от берега, мы встали поперек Геллеспонта и казалось, что повернулись прямо на замок азиатского берега. Я надеялся, что отошел достаточно по ветру, но ветер стих, и это помешало нам, когда мы уже прошли больше половины пути. Неприятель бесцельно начал чрезвычайно живо палить с галерей замка, с батарей и с кораблей, на что «Саратов» отвечал по кораблям, но теперь нас сильно отнесло к наветренной стороне, и мы были вынуждены отступить. Из-за слабости ветра было немало хлопот, чтобы обойти Тенедос.

В 10 вечера мы были при Имбросе и продолжали поворачивать на ветре, чтобы добраться снова до наветренного берега.

В 8 утра было спокойно, и вскоре ветер подул с запада. С 8 утра до полудня мы не смогли преодолеть и одной мили.

Суббота [17/]28 [июля]. В полдень турецкие корабли распустили все паруса и при легком ветре с юго-запада, который помогал им верповаться, они встали под защиту своего замка, однако ветер поменял направление на северо-западное. Мы предприняли еще одну попытку атаковать, но, столкнувшись с огнем неприятеля, на который мы, как и раньше, ответили, по той же причине должны были отступить, когда подобрались к неприятельским кораблям ближе, чем ранее.