«Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона. Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота

Я простился с ним и отправился на корабль к адмиралу Грейгу, который вскоре прибыл туда с берега и с ним граф Эффингем, который прошел сюда пешком от форта после того, как я отбыл от графа. Милорд вскоре объяснил мне причину, по которой я встретил такую холодность и не был приглашен на обед. Он сказал: «Вы застали графа врасплох, он не был готов, его каюта была в беспорядке, в грязи и там его две любовницы, с которыми он каждую ночь делит постель, они были вынуждены поспешить в другую каюту, чтобы Вы их не видели». Милорд предполагал, что граф не осмелился показать мне то, как он живет, а если бы я остался, ему бы пришлось представить мне его любовниц. [Зачеркнуто:] *Было достаточно англичанину находиться в каюте любого ранга*. По ночам 8 или 10 офицеров валяются на полу каюты, а граф и его любовницы находятся в капитанской каюте корабля.

Я остался ужинать на борту до часу ночи вместе с графом Эффингемом, который собирался вернуться на шлюпке, ее специально должны были за ним прислать. Был штиль, когда мы поднялись на борт, и такая погода стояла все утро.

Пятница [17/]28 [сентября]. В 4 часа пополудни мы снялись, но из‐за безветрия вынуждены были опять бросить якорь. В 4 утра снялись, чтобы присоединиться к оставшейся части моей эскадры, принужденные стоять до тех пор, пока у нас не останется ни одного фунта хлеба.

Из того, что я услышал, как они вели осаду, не было никаких надежд на взятие [форта], если бы он даже был нужен. Все время владея столь замечательной гаванью, они не конопатили и не чистили ни один из их кораблей, даже попавший им в руки турецкий военный корабль [«Родос»], которому они так радовались, но который давал такую течь, что помпы на нем работали постоянно, пока они два месяца стояли в одной из лучших гаваней Европы с островом посреди этой гавани, с пресной водой, имея все возможности килевать корабли. [У них были] большие греческие 400-тонные каики (или другие суда), которые можно было уменьшить и сделать понтоны. Все это, вместе взятое, убедило меня, что, пока я имею какую-то связь с другой эскадрой и нахожусь под командой сухопутного офицера, который едва ли что-то смыслил даже в наземной службе, я должен распрощаться с надеждами оказаться хоть чем-то в дальнейшем быть полезным для двора, нанявшего меня*. [Приписано:] *Что и подтвердилось*.

[Все становится ясно] из отчетов, которые я получил от английских волонтеров, бывших во время осады Лемноса, один из которых673 дал мне копию своего журнала, из коего можно, между прочим, узнать факты. В этом же журнале приведен разговор, произошедший, пока Оттоманский флот еще горел: