Русские беседы: соперник «Большой русской нации»

«Грудная болезнь моя так усилилась, что я потерял всякую надежду на успехи по службе. Не желая вводить в напрасные обо мне хлопоты доброго губернатора Крузенштерна, я подал ему прошение об отставке. Теперь я нахожусь в самом затруднительном положении касательно насущных потребностей жизни, потому что все мое состояние заключается в пяти тысячах рублей ассигнациями. Единственная моя надежда на позволение мне печатать мои сочинения. Позвольте, ваше превосходительство, надеяться, что вы не перестанете быть моим покровителем и исходатайствуете мне у государя эту милость.

Я же, пока жив, останусь верен тем чистым идеям об общественном благосостоянии, которые вы мне внушили» (КМТ-2: 117).

Дубельту пришлось напомнить Кулишу, что тот отправлен в Тулу «по высочайшему повелению на службу и правительство от вас ожидает, что на этом поприще усердием и деятельностью вы заслужите оказанное вам снисхождение», тогда как письмо своего поднадзорного корреспондента «я даже не осмелился докладывать г-ну генерал-адъютанту гр. Олову, ибо письмо это произвело бы на его сиятельство неприятное для вас впечатление» (КМТ-2, 118, письмо от 14 января 1848 г.).

Под давлением Петербурга Крузенштерн предложил Кулишу должность «старшего чиновника особых поручений сверх штата для занятий по губернскому статистическому комитету с назначением ему приличного содержания от правительства» (КМТ-2: 119), но для этого требовалось разрешение от Министерства внутренних дел, поскольку оплачиваться должность должна была из сметы центрального ведомства (КМТ-2: 133), в результате в конце весны 1848 г. Кулиш взывал к Дубельту, прося того исходатайствовать ему возвращение в Петербург: