Русские друзья Шанель. Любовь, страсть и ревность, изменившие моду и искусство XX века

Коко приезжала в Биарриц работать. Ее магазин, двухэтажная вилла напротив казино «Бельвю», в сезон был открыт до одиннадцати вечера, там продавались самые дорогие вещи из коллекции этого года. Все, что было не продано в Париже, летом улетало здесь: шляпы новых фасонов, платья по три-четыре тысячи франков, дорогие пальто и аксессуары.

Бой Кейпел арендовал для Коко эту виллу под магазин в 1916-м. Тогда еще шла война, Биарриц был полон людьми, нажившимися на военных поставках. Бой прекрасно это знал, поскольку тоже с начала войны утроил свое состояние, в то время как солдаты убивали друг друга и бедные семьи нищали. Дела магазина сразу пошли так успешно, что спустя полгода Шанель выкупила здание и вернула Бою все деньги. Управляла отделением фирмы в Биаррице ее сестра Антуанна, но каждый июль Коко отправляла сестру отдыхать в Париж или на Лазурный Берег, а сама приезжала, чтобы проверить счета филиала и работу персонала. Здесь она вставала так же рано, как и в Париже, кофе пила уже в магазине, в кабинете на втором этаже. Там на огромном столе в строгом порядке лежали бухгалтерские книги и аккуратными стопками были разложены счета. Бухгалтеру и двум помощницам приходилось часами простаивать, наблюдая, как Шанель, бормоча и нахмурившись, досконально проверяет каждую бумажку, щелкая костяшками на счетах.

Мадам Серт, которую Шанель тоже привезла в Биарриц, с лицом, оплывшим от выпитого накануне шампанского, выходила из своей комнаты к полудню, когда спастись от жары можно было только рядом с океаном. Мися впервые оказалась на курорте без мужа. Кое-как одевшись без помощи горничной, перед зеркалами, ставшими ей ненавистными, она шла в ресторан при казино и там на террасе до вечера сидела и смотрела на волны. Она не чувствовала себя оставленной или проигравшей, скорее была удивлена непривычным одиночеством, не без любопытства прислушиваясь к нему.

В разгар сезона, с утра до позднего вечера, праздные люди гуляли по набережной, сидели в кафе и под пляжными зонтиками. Вокруг казино к вечеру собиралась толпа – одни выходили из сверкающих дверей, другие собирались войти. Можно было видеть французских и испанских аристократов (до границы с Испанией всего тридцать километров), богатых и обедневших русских, американских миллионеров в поисках приключений. В общем, Биарриц собирал бездельников и любителей приключений со всего света.

Иногда Мися видела за соседними столами знакомых, несколько раз – румынскую княжну и поэтессу Марту Бибеску; завидев ее, мадам Серт громко звала официанта и приказывала развернуть кресло спиной к румынке. Румынская княжна была любовницей барона де Жувенеля, мужа Мисиной подруги, писательницы Колетт. Присутствие Бибеску в Биаррице бесило Мисю, напоминая о собственной беде.

Перед этим в Париже Мися, используя свою обычную тактику – действовать напролом, стала по нескольку раз в день писать записки молодой скульпторше, приглашая ее позавтракать в «Ритце». Долго ответа не было, потом последовал вежливый отказ, но Мися не сдавалась, и наконец, к удивлению Коко, встреча была назначена. Княжна Русудан Мдивани предупредила, что будет со старшей сестрой. Мися слезно упросила Шанель присутствовать на этой встрече.

Предварительно Мися, задействовав связи среди высших полицейских чинов, выяснила подробности о семействе Мдивани. Они эмигрировали из Батуми, отец был когда-то то ли губернатором, то ли военным комендантом города. Мать, наполовину грузинка, наполовину полька, умерла уже в Париже. Кроме двух сестер, которые жили с отцом в скромном пансионе «Отель де Версаль» на Монмартре, были сыновья – трое братьев. Молодые Мдивани уехали в США, жили то в Нью-Йорке, то в Лос-Анджелесе. Знакомые сказали Мисе, что, по утверждению других эмигрантов, ни в русских дворянских грамотах, ни в грузинских княжеский род Мдивани не числится. Некоторые соотечественники были раздражены «выскочками», прямо называли Мдивани самозванцами, но как раз это Мисю не волновало: Серт явно прельстился не княжеским титулом.