Русские друзья Шанель. Любовь, страсть и ревность, изменившие моду и искусство XX века

– Павловна, кажется, ничего не может себе позволить. Или не хочет, я не знаю.

– Ты называешь ее «Павловна»? – фыркнула Мися.

– Она сама сказала: «меня зовут Мария Павловна», не могу же я звать ее мадам Мария, неприлично. Зову по фамилии – «мадам Павловна», а что?

– Ты идиотка, Коко! – Мися расхохоталась, впервые за много дней. – Это у русских называется «имя отца». Ты же не станешь Сержа Дягилева так звать – «Павлович». А княгиня была раньше Романова, потом была замужем за шведским принцем и развелась, теперь у нее русский муж по фамилии Путятин, он, кажется, тоже князь. Мне Дяг все про нее и ее брата рассказывал, хотя я мало что помню. Но это твое «Павловна» – просто позор! – и Мися снова расхохоталась.

– Значит, она мадам, как его, Путятина?

– Вряд ли ей понравится «мадам Путятина», – фыркнула Мися. – Она ведь родилась великой княгиней Романовой, вообще-то. У них это царская фамилия. Ее первый муж стал шведским королем.

– Как мне ее называть тогда? Ты меня запутала, – возмутилась Коко.

– Только не «Павловна», это глупо. Безграмотно!

Показать свою необразованность – один из главных, тщательно скрываемых страхов Шанель. В отличие от Миси, у нее не было бабушки-фрейлины, близкой подруги королевы Дании, и другой бабушки-музыкантши, любовницы Ференца Листа. У Шанель не было, как у Миси, отца – известного скульптора, реставратора царских дворцов, и мужа-художника, который знает все про искусство, современное и старое. И вдобавок двух бывших мужей, владевших парижскими журналами.

До семи лет Коко воспитывали мать-крестьянка и отец – бродячий торговец, а после смерти матери – простые монашки. Со временем Коко приучила себя спокойно относиться к превосходству других людей в сферах культуры, искусства, – с таким превосходством она сталкивалась постоянно. Общение с Боем и позже с Сертами дало ей уверенность в том, что ее собственные качества – энергичность, работоспособность, деловая хватка, наконец, смелость в создании новой одежды – могут восхищать других и цениться не меньше, чем образованность или творческая одаренность иных ее знакомых.

– Она пригласила нас на обед к русским, в субботу. В Сен-Жан де Лус, – сказала Коко.

– Не пойду, – надула губы Мися. – Почему ты считаешь, что мы везде должны ходить вместе? У меня есть муж. Я жду Жожо. Он чувствует, что я думаю о нем каждый миг.

– Но ты же не оставишь меня, правда? Сама видишь, я даже не знаю, как обращаться к этим русским, – Коко действительно не была уверена, что справится одна. – Пожалуйста, Мися!

– А если Жожо приедет в этот день? – нахмурила брови мадам Серт.

– Оставим записку, – серьезно пообещала Шанель. – Подождет немного. Теперь все готово к его приезду.

Накануне Шанель украсила гостевые апартаменты своей виллы двумя новыми картинами, купила широкую кровать для спальни, велела расставить вазы с белыми розами и даже арендовала рояль, надеясь, что музицирование отвлечет Мисю.

– Да, когда принцессы крови лишаются своего ремесла – быть принцессами, – жалко смотреть на них, – вздохнула Мися рассудительно. – Ольга Пикассо говорила, что после развода со шведским принцем Вильгельмом, который теперь король, княгиня Мария не имеет права видеть своего сына, уже несколько лет. Он остался в Швеции. А другой сын, от Путятина, совсем недавно, может год назад, умер, когда они спасались в Бухаресте, во дворце королевской семьи Румынии. Бедная.

– А как ты думаешь, если у них так много родственников по всей Европе – короли Испании, Англии, Румынии, – действительно, почему они им не помогают? – Коко подумала, что будет полезно обратить внимание Миси на горести других людей.

– Как ты себе это представляешь? Оставить близких родственников свергнутого русского царя при своем дворе? Дать им денег? Дяг считает, что правители Франции и Англии пока не знают, как там повернется дело в России. Испания, и тем более маленькая Румыния, смотрят на эти сильные страны и тоже выжидают. Даже если большевиков сбросят, что, вероятнее всего, скоро произойдет, так говорил Жожо, вряд ли в России будет восстановлена монархия. Так что никому они, бывшие принцы и принцессы, просто не нужны. А воспитание – знаю я это воспитание! Они только и умеют танцевать вальс на паркете! – Мися считала себя знатоком жизни аристократов, хотя всю жизнь общалась преимущественно с банкирами, композиторами, журналистами и художниками.

Коко еще меньше встречала людей благородной крови, ее лучшими клиентками до последнего времени были актрисы и кокотки. Лишь сейчас она получила возможность завязать новые знакомства.

– И еще они в винах хорошо разбираются, – авторитетно добавила Мися. – Знаешь что, давай закажем «Сотерн».

* * *