Русские и пространство-время

Преграда между алтарем и средней частью не только разделяет, но и одновременно объединяет две части храма. Она превращает эти части в диаметрально противоположные, но неразрывно связанные, неотделимые проявления одной сути. Это как две стороны одной медали — без плоского диска не будет ни его аверса, ни его реверса. Как аверс не оторвать от реверса, так и эти две части невозможно разделить, между ними существует прочная причинно-следственная связь, каждое из проявлений является одновременно причиной и следствием другого. Без Бога нет рая, без человека рай теряет свой смысл и значение, без их взаимодействия нет целенаправленной работы всей системы.

Храм — это метафизическая вселенная, макрокосмос человека. Одновременно, как бы это не показалось странным, в нем можно разглядеть модель физического микрокосмоса, основного строительного материала физической вселенной и самого человека — атома. Средняя часть храма, «мир» — это тяжелое, материальное, инертное, видимое, сложенное из множества частиц ядро атома. Алтарь — это легкий, почти не имеющий веса, находящийся в стремительном движении, невидимый, неосязаемый электрон. Положение электрона в атоме можно обозначить лишь на схеме, на самом деле он одновременно везде и нигде — это электронное облако, плотность вероятности. Он един и неделим, но при определенных условиях может распадаться на три составляющих части. Он обладает корпускулярно-волновым дуализмом — может быть частицей и может быть светом. Вместе ядро и электрон — это живой природный вечный двигатель.

Тонкая плоскость иконостаса превращает православный храм в бесконечное, энергетически насыщенное, топологическое пространство. Эта система сравнима с бесконечной лентой Мебиуса. Топологические свойства ленты проявляются в наличии особого эффекта: миновав некую невидимую границу — точку сингулярности, мир зрительно вроде бы остается прежним, продолжает жить своей жизнью, однако сразу попадает в другую систему координат, он меняет свой знак, в нем все наоборот, зеркально, в том числе левое становится правым, а правое левым.

В храме такой точкой сингулярности, одновременно разделяющей и объединяющей две противоположные системы координат, становится иконостас. Иконостас — это зеркало, глядя в которое человек видит отражение, но не своего тела, а своей души во Христе. Именно в этой плоскости происходит максимальное сближение человеческого и божественного. Именно плоскость иконостаса меняет пространственную ориентацию. То, что для Христа, метафизически восседающего на горнем месте в алтаре, является правым — для прихожанина, находящегося в средней части храма, в «миру», будет левым и наоборот. Например, жертвенник и северные врата иконостаса находятся по правую руку Христа, но по левую руку прихожанина.

Если бы Господь решил благословить верующих со своего горнего места в храме, Он осенил бы их слева направо, т. е. с юга на север, завершив крест на стороне «Благоразумного» разбойника. Именно так перекрещивают паству и православный, и католический священники. Но зеркально расположенные к ним прихожане физически не в состоянии соблюсти оба этих условия — наложить крест так, чтобы он шел слева направо и одновременно с юга на север. Приходится выбирать или форму, или содержание божественного крестного знамения. Этот выбор христианская Церковь делала по-разному. Православные крестятся справа налево, но при этом соблюдается географическая направленность креста — с юга на север. На весах «Мерила праведного» православные выбирают чашу весов «Благоразумного» разбойника. Получается, что крестное знамение исходит не от человека, а от Бога, который своей рукой водит рукой православных.

У католиков на протяжении многих веков не было твердого правила наложения крестного знамения — они могли креститься как слева направо, так и справа налево. Однако в 1570 году Папа Римский Пий V заявил, что отныне люди, исповедующие католицизм, должны осенять себя крестным знамением исключительно слева направо: «Благословляющий себя самого… делает крест ото лба к груди и от левого плеча к правому». С тех пор католики крестятся именно так — их крест ложится с севера на юг. Считается, что при таком порядке крестное знамение исходит от самого человека, который обращается к Богу. Но при этом получается, что католическое крестное знамение на весах «Мерила праведного» завершается на чаше весов «Безумного» разбойника.

Таким образом, православные крестятся, учитывая зеркальность сингулярной поверхности иконостаса, их пространственная ориентация совпадает с пространственной ориентацией Господа. Они смотрят на мир так же, как на него смотрит Бог — благословенной стороной для них является север. Католики крестятся без учета сингулярности — благословенной стороной для них является юг. Сингулярность вообще отсутствует в пространстве католического храма — там нет такого архитектурного элемента как плоскость иконостаса, «мир» и алтарь не разделены. В силу отсутствия этого знака бесконечности, пространство католического храма прямолинейно и конечно.