Русские и пространство-время

Началась эпоха Великих географических открытий с открытия… Африки. Тысячи лет назад цивилизация родилась в Африке, первые цивилизационные очаги находились в северной Африке, первые деньги появились в Африке, самые активные морские торговые пути, имея многовековую историю, проходили вдоль средиземноморского побережья Африки. При этом Африка по-прежнему оставалась «Terra incognita». Земли африканского континента, за исключением узкой северной части, всегда были табуированы. Мы же помним этимологию слова Абиссиния — бездна. Никогда еще ни один европеец не отваживался обогнуть запад Африки и пройти мыс Бежадор (сейчас — Бохадор) из-за страха смерти — сразу за мысом начиналось безвоздушное пространство и любой смельчак, рискнувший перейти невидимую разделительную линию между обитаемым миром и бездной, моментально задыхался. Это древнее убеждение было настолько же прочным, как и уверенность в ежедневном восходе солнца. Вероятно, тому способствовали объективные природно-климатические условия: сильные северо-восточные ветра, морские течения в районе мыса, и пересекающая континент самая большая в мире безжизненная пустыня Сахара.

Прежде, чем морская экспедиция, снаряженная португальским двором, достигла наконец в 1434 году южной оконечности Африки, ей пришлось совершить множество безрезультатных попыток пройти злополучный мыс. Средневековый историк Валентин Фердинанд пишет: «Никогда ни один человек не отваживался обогнуть мыс Бежадор как из-за новизны этого предприятия, так и из-за старой легенды, распространенной среди испанских моряков, которая предвещала плачевные последствия. Царило большое смятение по поводу того, кто же первым не побоится рискнуть своей жизнью. Это ошибочное представление стоило инфанту больших затрат, ибо он в течение 12 лет беспрестанно посылал туда корабли, но ни разу не нашлось человека, который рискнул бы обогнуть тот мыс» [20]. Это было всего лишь 600 лет назад.

Золота на африканских землях оказалось совсем немного, но зато открылась заманчивая перспектива пополнить казну за счет торговли рабами. Португальскую монополию на работорговлю своей буллой благословил Папа Николай V, признав захват африканских земель и обращение населения в рабство богоугодным делом. Теперь охотников за рабами ничего не могло остановить — экономика требовала получения выгоды от предприятия. Новый вид узаконенного рабства принял массовый характер и самые бесчеловечные формы. В казну и в карманы европейских купцов мощным потоком потекли средства.

Во второй половине XV столетия владычицы морей, Португалия и Испания, столкнулись с огромными трудностями в торговле с Востоком, прерванной в результате османских завоеваний. Но отказаться от фантастической прибыли (до 800 %) от этой торговли европейцы уже не могли. Ведущие роскошную жизнь королевские дворы нуждались в постоянном притоке золота и серебра. Начались поиски новых безопасных сухопутных и морских путей в Индию и Китай, сопровождавшиеся попутным захватом новых богатых земель.

В 1492 году испанский двор профинансировал экспедицию для поиска западного пути к «островам и материку, находящимся у Индий», а Колумб открыл Америку. Но и сам мореплаватель, и испанский двор поначалу были разочарованы открытием. Сколько Колумб не искал, обнаружить в Вест-Индии известные морские порты Азии ему не удалось. С торговлей тоже не задалось: предлагавшиеся товары не вызывали ажиотажа у туземного населения, торговля с испанскими кораблями велась вяло.

Христофор Колумб не нашел Индию, но привез домой рассказы о неисчерпаемых запасах золота, которые ему довелось увидеть в Новом Свете — и Европу охватила золотая лихорадка. В Америку потянулись переселенцы и искатели наживы. Снаряжая одну за другой экспедиции, конкистадоры меньше чем за пятьдесят лет беспощадно разграбили огромные богатства мексиканских ацтеков и перуанских инков.